– Ты права, – кивнула я. – В меня проникает холод. Через пальцы. Стремное ощущение, Тин. Иногда как болью простреливает до самого сердца.

– Хм. Плохой симптом, – нахмурилась подруга, полностью ушедшая в себя.

В следующие полчаса я стояла на месте; стояла на месте, раскинув руки; стояла на месте, скрестив руки на груди, – для разных видов диагностики нужны разные виды «стояния». Потом я лежала – да-да, с раскинутыми руками, со скрещенным руками, «солдатиком».

– Никаких аномалий, – выдохнула в итоге Тина. – Ты плохо ешь, мало спишь, много переживаешь, но это, я полагаю, из-за завершения отбора. Я бы советовала пропить комплекс витаминного зелья и ближайшую неделю три капли сплюшки на стакан воды.

– Так это же ни о чем, – удивилась я.

– Ты спишь, но плохо, – подруга укоризненно на меня посмотрела, – ты же не хочешь приучить свой организм к сонному зелью? Во-от, недельный прием сплюшки поможет тебе засыпать и при этом ничего не порушит.

– А магия?

Тина, вдохновенно ковырявшаяся в своей поясной сумочке, на мгновение замерла, а после недовольно произнесла:

– А вот магии в тебе через край. Раньше ты казалось иссушенной, испитой до дна. Ну, когда наступало магическое бессилие. Сейчас из тебя колдовской порошок делать можно.

– Но-но! Это, во-первых, карается смертной казнью даже для женщин, а во-вторых, мне дорог мой костный мозг и жить я без него не хочу, – фыркнула я. – Значит, магия есть. Хм. Может, все идет так, как и должно?

– Ты живешь в доме последнего мастера окраинной стали, – напомнила Тина, – ты не думаешь, что он оставил потомкам послание?

– Он оставил для меня клинок. Я… Я чувствую сталь так, будто ее заклинали с капелькой моей крови. – Я отстегнула оружие и положила его на стол. – Он не завершен, а я пока не чувствую, как надо его закончить.

– И связи с силой нет.

– И связи с силой нет.

– Для начала восстанови режим сна, меньше нервничай, больше двигайся, – наставительно произнесла Тина.

– Со сном как получится, а больше двигаться начну уже завтра: я буду сопровождать отряд Митара за крепостные стены. Посмотрим, что нам принесла сухая гроза.

Глаза Тины увеличились втрое.

– Без магии?!

– Да.

– С полноценным клинком в Безвременье и без возможности его оттуда извлечь?!

– Да.

– Ты сошла с ума. Я не те заклятья к тебе применяла и потому не заметила необратимых изменений в мозгу, – простонала подруга.

Но я не собиралась поддерживать шутку:

– То, что за стеной, – привычное зло. У меня есть артефакты, есть клинок. И со мной Гамильтон. Куда хуже, если мои люди решат, что я боюсь выступать против тварей.

– Ты же… Как же? – Тина с отчаянием всплеснула руками и замолчала.

– Я окраинная баронесса, – ровно, почти равнодушно произнесла я. – Это обязывает.

Не знаю, к чему пришел бы наш диалог, но прямо на столе, между пустых чайных чашек, над моим клинком открылся портал. Оч-чень знакомый крошечный портал, через который к нам в буквальном смысле перебросили увесистый холщовый мешочек.

– Это… Это Кристоф тебя так задобрить пытается? Издалека шоколадом забрасывает? – оторопело спросила Тина, когда я, развязав завязки, вытряхнула из мешочка гору сладостей.

– Зря старается, – фыркнула я.

И приказала своему глупому сердцу биться медленней. Еще медленней! Нечему здесь радоваться…

Но против воли на лицо наползала улыбка, щеки потеплели, а на душе стало как-то спокойней. Он… Он помнит обо мне.

«Какая же ты идиотка, Вильгельмина, – обругала я сама себя и с мрачным вздохом взяла шоколадку в яркой обертке. – Ну непроходимая балбеска».

– А вкусненько. – Тина увлеченно шелестела оберткой. – Ого!

– Ты чего? – Я отломила кусочек шоколада и мрачно на него посмотрела.

– Самая модная столичная кондитерская. – Подруга была на грани обморока. – Мы оттуда пирожные раз в год заказывали!

– Так дорого?

– И дорого, и очередь ого-го! Леди Тайсвиль готовит сама, с одной-единственной помощницей. А конфеты она делает редко-редко, потому что сложно оставить центр жидким.

Разделить удовольствие было решительно невозможно: шоколад одновременно и горчил, и кислил, и…

– Он думает, что это… Что это что-то значит? – не выдержала я в итоге и отбросила шоколад в сторону.

Тина, смаковавшая очередную конфетку, неохотно приоткрыла правый глаз и со вздохом произнесла: