А после был душ, горячий как кипяток, и завтрак-обед-ужин в огромной кровати, вместе с бассетами, Кристофом, Тиной и Мароном. Последние, к слову, держались друг к другу близко-близко и, ближе к полуночи, ушли искать гостевую спальню.

– Я останусь здесь и буду чутко прислушиваться,- выразительно произнес Гамильтон и, заняв пол кровати, оглушительно захрапел.

Ауэтари, ставшая чуть неуклюжей, сколдовала себе объемное гнездо, а Кристофу пришлось помогать ей туда забраться. Мне же довелось шепотом просветить его, что беременность у этих псов идет совершенно иначе – тела щенков формируются за считанные дни, а в дальнейшем развивается лишь их магия.

– Еще неделя-две и леди Ауэтари будет необходима магия родного мира,- зевнула я.

– Я помогу,- донесся шелест из складок одежд Кристофа,- никто не обидит Вынашивающую, чей покой оберегает Ядовитая.

Обнадежив нас, Тиль-таэль заползла в гнездо Ауэтари и оттуда вскоре раздалось уютное сопение.

Наших же с Кристофом сил хватило лишь на то, чтобы отвоевать у Генерала часть одеяла и укрыться. Боюсь, что завтра нас ждет суматошный день.

Засыпала я уткнувшись лицом в плечо Кристофа, а проснулась навалившись на спину Гамильтона.

– Доброе утро,- веселый, ничуть не сонный голос Тины заставил меня застонать. – Вставай-вставай, хочу понять, что именно ты с собой сделала и как тебя лечить. Диагност показывает зашкаливающее количество зарубцевавшихся ран.

Потянувшись, я перевернулась на спину, села и с сонной улыбкой посмотрела на подругу:

– Знаешь, после всех приключений, спасибо, что руки и ноги все еще на месте. И глаза два, а не один.

– Расскажешь?

А я вдруг поняла, что… Не сейчас. Не этим утром, когда иллюзия нормальности сильна как никогда.

– Расскажу, потом. Клянусь.

И Тина, Тина, которая еще полгода назад вытрясла бы из меня все подробности, просто кивнула:

– Да, вспоминать не особенно хочется. Ладно, завтрак мы приготовили, в замке твоем чуть не заблудились, а мне пора к Делии. Она выжила, но поседела.

– Тц, сможешь что-нибудь сделать?

Подруга сердито проворчала:

– Если бы эта неугомонная хоть немного меня слушала. Говорю, лежи, набирайся сил, пей зелья. Волосы за полгода в цвет войдут. А она: «Пф, какое мне дело до цвета волос?».

– Тин, а что у вас с Мароном?

– Любовь,- глуповато улыбнулась подруга. – И у Грозы с Делией. Мы, по дурости, чуть все не испортили. Но иногда внешний враг работает на пользу отношений.

Тина убежала, а мы с Гамильтоном занялись собой. Точнее, я отправилась умываться, а мой компаньон остался потягиваться на кровати. А все почему? Все потому что утренние потягуси самая важная часть дня.

– И плотный завтрак,- когда я вышла, Гамильтон уже ждал меня у дверей. – Сегодня в платье?

– Запас одежды в Безвременье не бесконечен,- с искренним сожалением произнесла я и огладила фиолетовый шелк платья.

– Тебе идет,- Гамильтон шевельнул ухом и его камзол подстроился под цвет моего платья. Даже серебряную вышивку повторил в точности.

За столом в малой чайной гостиной собрались почти все – Митар и Тария, Гроза Леса и белая, едва живая Делия, сердитая Тина и взъерошенный Марон. И, конечно, Кристоф. На его висках все еще оставалось немного чешуи, но его это больше не напрягало.

– Я думала, ты будешь в Столице,- шепнула я, садясь рядом с Кристофом.

– Коронация моя была быстрой и неутомительной,- ухмыльнулся он. – В окружении разлагающихся трупов. У нас еще есть дела, но они ждут.

– Чего ждут?

– Пока будет пойман таинственный Открывашка,- улыбнулся Кристоф. – А я Правитель в моем лице оказывает помощь Окраинам.

За завтраком Митар рассказывал, как в один момент все твари взбесились и бросились на штурм крепости. А после, так же неожиданно, бросились назад, к Свече.

– А после все небо золотым плетением затянуло,- добавила Тария. – И твари, еще остававшиеся под стенами, начали подыхать.

Вот только за столом все равно витало некое напряжение:

– Вы что-то от меня скрываете, не так ли?

Кристоф вздохнул:

– Я хотел сказать это мягче. В процессе зачистки столицы стало кое-что известно о смерти твоего отца.

Отложив надкушенную булочку в сторону, я напряженно произнесла:

– О чем ты?

Кристоф накрыл мою руку своей: