Тишина.

— По моей вине пострадал ребенок, маленькая девочка, которую я хотел спасти, хотел вырвать ее из грязных лап… я… хотел ее… спасти…

— Нет, папа, ты бы меня не спас.

Валера вздрогнул и, обернувшись, увидел девочку, по темным волосам которой стекала дождевая вода. По одежде струился электрический ток и оплетающие утонченную фигурку лоскутки мрака. Она стояла, приоткрыв розовые губы и отвернув взгляд бездонных синих глаз.

— Алина…

— Он хотел, чтобы я продолжила его дело. Он хотел, чтобы я поставила весь мир на колени и заставила умолять человечество о прощении. Меня не спрашивали, чего хочу я. Но мне стало легче, когда я впервые оказалась за пределами детского дома. Там… отвратительно!.. — сквозь слезы прошипела малышка. — Моя мать предпочла животную страсть, а не любовь к своему ребенку.

— Твоя мама…

— Да, она отказалась от меня!.. Особенно когда ТЫ ушел…

Валерий опустил глаза. Его руки, подобно лохмотьям, безжизненно повисли.

Дочь и отец стояли друг напротив друга и каждый думал о возникшей ситуации.

Взгляд маленькой девочки был переполнен грусти. Ее наливающиеся слезами глаза блестели. По грязной щеке потекла одинокая соленая струйка, оставляя после себя след. Ее поджатые губы дрожали от плохо сдерживаемых рыданий. И уже через мгновение малышка разревелась, склонив голову и позволяя горьким слезам течь по белоснежной ткани.

— Я смогла поговорить с тобой только потому что она пошла мне на уступки. Она ушла и забрала мой голос, мои чувства и эмоции, и теперь я как робот хожу среди людей и отбираю у них жизни. Потому что мне так хотелось!.. — повысив голос, воскликнула девочка. — Больше всего на свете я хотела отомстить, наказать всех за свои страдания, но сейчас я поняла, что пошла путем своего хозяина. Я так не хочу! Но и сделать с этим ничего не могу…

— Прости меня… я не хотел…

— Твоя судьба уже предрешена. Единственное, о чем бы я хотела тебя попросить… береги себя, пожалуйста!.. Она придет к тебе, не сомневайся. Она придет к тебе так же, как и к нему, когда история подойдет к концу. Пожалуйста… мамы у меня больше нет, но… я очень сильно переживаю за тебя…

— Стой!.. — девочка сделала шаг назад, постепенно погружаясь в темноту.

— Мне пора. Сохрани в тайне наш разговор. Прошу!..

Валерий с горькими слезами на глазах наблюдал, как последние девочкины слова растворяются в темноте, оставив после себя пятнышки мрака. Они ползали по полу, в тщетных поисках электрического напряжения и, не найдя такового, обиженно охнув, исчезли подобно наваждению.

***

Когда Алину привели за руку в помещение с белыми стенами, она остановилась, отпустив руку сопровождающего. Комната выглядела совсем не так, как в детском доме или в той жуткой больнице, в которой ей пришлось лечить множественные синяки и ссадины, заботливо оставленные маминым любовником.

— Устраивайся поудобнее. Теперь это твой дом.

Она проводила Долгожителя взглядом. На его место пришел темноволосый мужчина в толстых очках. Сердце больно кольнуло, когда ей удалось узнать знакомые черты лица человека, с которым ее мама прожила три года, а затем бросила.

Шестилетняя девочка с вьющимися цвета воронова крыла волосами смотрела на мужчину в очках на пол-лица и не могла произнести ни слова. Синие глаза наполнились слезами, а губы мелко задрожали. Боль сковала грудь железными цепями. Одинокая соленая струйка пробежала по щеке.

Малышка тихонько всхлипнула и, опустив голову, расплакалась.

— Боже… я и не думал, что он возьмет именно тебя…

Она промолчала, продолжая плакать.

— А как же мама тебя отпустила? Почему ты оказалась в детском доме?

— А почему ТЫ ушел?

Мужчина опустил голову. Любое слово покажется неправдоподобным, выссосанным из пальца — и все для того, чтобы успокоить маленькую девочку и снять с себя ответственность. Он ушел, потому что его самого сковывали супружеские обязанности. Эта малышка его вторая дочь. Старшая даже не подозревает, что у нее есть младшая сестренка.

— Папа…? — девочка всхлипнула.

Он погладил ее по длинным рукавам платья.

— Все хорошо, цветочек. Ты еще слишком мала, чтобы разбираться в отношениях двух взрослых людей.

— Ты ушел, потому что у мамы появился другой. Ты просто не стал биться ни за нее, ни за меня. И да, я знаю, что у тебя другая семья!.. — в девочкином голосе послышались нотки обиды и боли. — Я понимаю, что с моей мамой у тебя было мимолетное. Но я — не мимолетное. Я всего лишь ребенок. Почему ты меня не любишь?

Она увидела в его взгляде полнейший шок.

— На удивление ты рассуждаешь довольно здраво. Но тебе всего шесть лет. Это он тебя научил подобным словам?

— Ты не ответил на мой вопрос!..