Шрифт:
— Я обещал тебе, что покажу Москву. Я обещал, что по праздникам буду всю жизнь дарить цветы…
Раиса, тронутая словами, обернулась.
Василий достал из-под подушки три гвоздики.
— Дал медсестре деньги, чтобы купила.
— Мой единственный! Любовь моя! — девушка бросилась к болеющему мужу и начала покрывать его лицо, украшенное язвами, многочисленными поцелуями.
— Тебе что врачи говорят? Нельзя меня целовать, нельзя меня обнимать!
— Но я же люблю тебя… — по лицу скатилась счастливая слезинка.
***
Раиса вышла в коридор совершенно обессиленная. В больничных помещениях окна держали закрытыми, и девушка, обмахиваясь руками от внезапного головокружения, пожаловалась на духоту.
Ближе к обеду началась тошнота.
Когда головокружение стало сильнее, Раиса зацепилась за подоконник. Перед глазами появились белые “мушки”.
Она невольно зажмурилась, чувствуя скорый обморок.
— Вы беременная? — ее подхватил мимо проходивший врач.
— Нет-нет, что вы!.. — испугалась Рая.
— Не обманывайте, — тяжело вздохнул он.
Раиса растерялась и опустила взгляд.
— Почему вы меня обманули? — строго спросила заведующая на следующий день.
— У меня не было выхода! Скажи я вам правду, вы бы отправили меня домой! Святая ложь во спасение!
— Что вы натворили…
— Но зато я с ним! Ясно вам?!
Заведующая покачала головой.
— Миленькая ты моя! Миленькая моя…
***
— Надежда все-таки есть. Маленькая, но есть, — утешал девушку американский профессор, доктор Гейл. Его акцент немного смущал, но Раиса решила не придавать значения всякого рода мелочам, когда речь идет о жизни любимого мужа. — Такой могучий организм, такой сильный парень!
“Нужна пересадка костного мозга…”
Эта фраза крутилась в голове целый день. Рая сидела в палате недалеко от мирно спящего Василия, дожидаясь его родственников: двух сестер из Беларуси и брата из Ленинграда. Приехала и младшая сестра, Наташа, которой было всего четырнадцать лет. Когда ей сообщили об операции и что ее костный мозг подходит лучше всего, девочка-подросток заплакала:
— Я очень, очень боюсь!..
***
— Я лучше умру, но не трогайте Наташу, ей же всего четырнадцать!! — закричал Василий, когда девушка вместе с американским врачом принесли ему эту новость.
— Его старшей сестре, Людмиле, двадцать восемь. Почему бы вам не попробовать взять ее костный мозг? — выйдя из палаты, поинтересовалась Раиса.
— Успокойся, — она обернулась и увидела медсестру. — Твой муж уже не человек, а реактор. Сгорите оба.
— Врете вы все! Ваша наука и гроша ломаного не стоит!
А где-то в подкорках сознания грелась проворная мысль: а что, если действительно Васеньку не спасут, и он умрет, как те шестеро ребят, что работали вместе с ним? Сердце нещадно заколотилось о ребра, будто пытаясь выпрыгнуть из грудной клетки. Рая с трудом взяла себя в руки и сжала пальцы до побеления: если кто-то увидит слезы на ее бледном лице, то немедленно выпроводят из больницы.
Васе с каждым днем становилось все хуже, и ее отчаянные рыдания только добавят ему страданий.
— Рая, где ты? Рая!
Услышав страдальческий зов, она врывалась в палату, машинально убирала за ним простынку, на которую он ходил под себя, не подпускала к нему солдат, что обхаживали остальных, и верила. Верила, что ее любимый Васенька встанет на ноги, сможет победить эту чертову болезнь и жить нормальной, человеческой, жизнью.
Раиса погладила руки, покрытые волдырями, и улыбнулась.
“Такое все любимое… родное…”
— Рая!!
Глава XIII
Самолет прибыл в столицу ранним утром.
Сидя у иллюминатора, ученый в толстых очках и багровым лицом, пряча черные руки в карманах куртки, наблюдал, как земля неминуемо приближается — пришлось на время покинуть место происшествия и вернуться обратно домой, где ему предстоял тяжелый разговор.
Она стояла недалеко от трапа, провожая его. Ее длинная юбка развевалась на ветру. Волосы волнующе трепыхались за спиной. Банты пытались распуститься и улететь в ясное небо.
На бледном лице пробежала одинокая слеза.
Девочка, не отрываясь, смотрела, как самолет, поднимаясь ввысь вместе с отцом, исчезает среди ясного неба.
И он тоже проводил ее печальным взглядом.
“Моя дочь…”
Другая дочь встретила его в московском аэропорту. Вместе с ней была Маргарита Михайловна, жена.
Инга распахнула объятия и обняла отца, обхватив руками его шею.
— Я рада, что ты наконец-то вернулся.
— Здравствуй, цветочек.
Они втроем прошли к черной машине.