— Что ж, я признаю, что помогла мужу спастись от незаслуженного наказания, — вскинув подбородок, фыркнула парикмахерша. — Его осудили за то, чего он не делал, и я посчитала это несправедливым.

— Так подали бы апелляцию, вместо того чтобы самой совершать преступление, — подал голос Федор Антонович.

— Ну, с этим все ясно, — продолжила я. — Идем дальше. Объясните нам: за что вы убили Оксану? Она ведь была вашей подругой.

— А с чего вы взяли, что ее убили именно мы? — наконец-то подал голос и Волкодав. — Ты, дамочка, фантазируй-то поменьше, мне и моего срока хватает, чтоб еще на один зарабатывать.

— Если не вы, то кто же? И почему тогда вы бежали и оказывали сопротивление при задержании?

— А сама не догадываешься? Я беглый, мне, думаешь, так сильно назад охота. Да я все то время, что в заключении был, мечтал о свободе, думал, выйду, за ум возьмусь, новую жизнь начну. А на бабу твою нам плевать было, какой от нее толк и выгода?

— Ну, это уж вам должно быть виднее, — присовокупил Федор Антонович.

— Впрочем, если хотите предположений, у меня одно есть, — сказала я. — Ваша жена помогла устроить ваш побег и захват поезда с одной целью, чтобы вы затем убрали Оксану. Ведь самой ей с этим было не справиться.

— Дура вы, вот что я вам скажу, — усмехнулся Волкодав. — Она моя жена, и меня подставлять ей не резон. За бабки можно кучу дураков найти, и тебе все сделают, к чему своих в такие дела впутывать?

— В этом есть своя логика, — признала я. — Только ведь у вашей супруги денег на оплату подобных услуг могло и не быть. Вы об этом подумали?

— Раз уж вы такая умная, то, может, скажете, зачем мне было лишать жизни свою лучшую подругу? — поинтересовалась Людмила.

— Но она ведь могла сдать вас и вашего мужа.

— Я знала, куда еду, и для этого ее с собой брать было не обязательно, — отрезала Люда. — Вся ваша версия рассыплется в прах, как только дело дойдет до суда. А сами на себя вешать чужие дела мы не станем — не дождетесь.

— Надо бы выйти, — шепнул мне начальник.

Я кивнула, и мы одновременно покинули кабинет. Когда же оказались в коридоре, мужчина чуть смущенно потоптался на месте, а затем произнес:

— Все это, конечно, хорошо, но вы же понимаете, что ее мы долго удерживать у себя не сможем. Да, она подозревается в убийстве, но у нас нет никаких улик, да и погода была такой, что вряд ли, кроме них, на набережной в тот момент кто-то был и этот кто-то решит прийти в милицию.

— К чему вы клоните?

— К тому, что, если через сутки мы чего-нибудь не накопаем, нам придется отпустить эту дамочку на все четыре стороны. У нас нет против нее ничего.

— А как же укрывательство мужа, бежавшего из заключения? Я не соврала, сказав, что свидетелей могу предоставить. У меня есть телефоны тех мужчин, что обезвредили нескольких бандитов, и они все подтвердят.

— И все же это грозит ей лишь подпиской о невыезде, — продолжал вздыхать Федор Антонович. — Пока суд да дело… Она может нанять себе хорошего адвоката, и он добьется ее оправдания. А вы точно уверены, что убийца она?

— Она сама не могла, убил, скорее всего, муж, но по ее просьбе, — высказала я свои мысли.

— Тем более. Это доказать куда как сложнее.

— Я вас поняла. Давайте сделаем так: вы попытаетесь пока поработать над тем, что уже известно, и доказать, что побег был именно ею и организован, а я… Я кое-что сделаю. Только, наверное, мне придется уехать. Я свяжусь с вами через наше отделение, все, что удастся найти, вам передадут.

— С вами приятно работать, Татьяна Александровна, — улыбнулся начальник. — Жаль, что таких, как вы, так мало. Я бы взял вас к себе, не желаете?

Я отрицательно покачала головой и, попрощавшись, вышла из отделения. Мой путь лежал назад в Тарасов, где я планировала выяснить причину, по которой Скачкова могла убить Оксану и ее мужа тоже. Не может быть, чтобы эти две смерти между собой не были связаны. Одно от другого недалеко лежит, уж я-то это чувствую.

Дойдя до двери квартиры Бауловых, я позвонила и, дождавшись, когда дверь откроют, прошла вовнутрь.

— О, Танечка, — обрадовался моему посещению Баулов-старший. — Очень рад вашему приходу. Как успехи? Как наше расследование? Двигается?

— Да, потихоньку, — присаживаясь, ответила я ему. — Пришла вот и у вас кое-что прояснить, так как мне не хватает некоторых мелочей для продолжения расследования.

— Да? Это интересно. Ну-ка, расскажите, что же вы уже установили? — попросил старик.

Я коротко пересказала ему все, что мне уже удалось выяснить, поведала и о смерти снохи, а закончила свой рассказ словами:

— Я предполагаю, что именно эта женщина убила и вашего сына тоже, только вот никак пока не могу понять, зачем ей это было нужно. Если бы у меня был мотив, возможно, я бы сумела это доказать.