Я и в предыдущей-то жизни делал это не очень, а уж тут, из незнакомых продуктов...

Я бу с удовольствием вздремнул перед рейдом, чтобы восстановить силы, но, едва только я закрыл глаза, как мне снова начали мерещиться ночные кошмары. И одного только воспоминания о них было достаточно, чтобы стало понятно — уснуть я точно не смогу. Пришлось коротать время лежа на кровати и доставая из Сети очередные кусочки информации о мире — те, что я не успел или не смог переварить на вчерашнюю сонную голову.

Распорядок дня в «Зефире» был сдвинут относительно привычного рабочего расписания на семь часов. Основная жизнь в башне начиналась ночью — тогда, когда обычные люди видят уже пятый сон. Судя по тому, что я смог нацедить из Сети, это связано с тем, что проникнуть в ноктусы можно только ночью. То есть, проникнуть внутрь можно когда угодно, но вот оставаться там возможно только в темное время суток. Почему так — никто так и не смог понять, но факт остается фактом — никто из тех, кто остался в ноктусе после восхода солнца, оттуда уже не вышел. Что конкретно с ними произошло — неизвестно, потому что для любого наблюдателя извне ноктусы закрыты непроницаемой черной пеленой, через которые не пробиться ни глазу, ни какому-то оптическому прибору, а всячески дроны и роботы в дневном ноктусе перестают работать. Они и в ночном-то работают через два раза на третий, и никто не может разобраться почему — схемы просто горят через раз и поэтому все цепи дублируют-передублируют, только чтобы боты работали. Потому что без ботов в ноктусе становится намного сложнее. Особенно тем, кто не принадлежит к корпорациям.

Формально, корпоративные мотыльки имеют прямое указание уничтожать любых гражданских, встреченных на территории ноктусов. На практике же они специально этим не занимаются и при помощи дронов, по одному на каждого, отслеживают только перемещения ТТ — тварей темноты, лоа и рангонов. Светлячкам, вроде моего Спектра, в этом плане сложнее — им приходится отслеживать не только ТТ, но и самих мотыльков. В основном, спасает то, что рейды мотыльков и светлячков за астриумом нечасто совпадают по времени. Ну, и, конечно, то, что полномасштабную охоту никто не открывает и на походы фактически гражданских на запретную территорию смотрят сквозь пальцы. Руководство корпораций пыталось закручивать гайки и давить в зародыше конкуренцию в виде черного рынка астриума, но в итоге уперлись в то, что у них банально не хватает оперативников на такую масштабную операцию, и в итоге обошлись указанием уничтожать любого встречного.

Указанием, которое в большинстве случаев просто игнорируется.

Наверное, легко указывать цели, сидя где-то там в корпоративных небоскребах. Намного сложнее ловить эти цели в прорези целиков и выжимать спуск, зная, чем это закончится. Вряд ли среди молодых девчонок и изредка, — парней, составляющих костяк мотыльков, — хладнокровное убийство было в порядке вещей. Безусловно, в каждом стаде найдется паршивая овца, да не одна, но большинство мотыльков вопреки прямому приказу не стремятся убивать пойманных в ноктусах светлячков.

Я бы на их месте тоже не стал.

Я совершенно потерял счет времени, и не узнал бы о том, что уже пора собираться, если бы Валери не прислала короткое сообщение на Пульс — «Собираемся». Это было настолько не похоже на вечную болтушку Валери, которая задает вопросы быстрее, чем получает на них ответы, что я сначала даже не понял, что сообщение прислала именно она. Только секунду спустя пришло осознание, что больше никто и не мог мне написать — я до сих пор не обменялся контактами ни с кем, кроме самой Валери.

Я спустил ноги с кровати и вышел в коридор, к своему шкафчику, возле которого висела моя рейдовая одежда.

Остальные уже были тут — переодевались. Девчонки без стеснения скидывали с себя обычную одежду, напяливая широкие балахоны и штаны, расписанные желтыми и розовыми пятнами. Причем среди них не было двух одинаковых, словно девочки расписывали свою рейдовку сами, взяв баллоны с краской и разложив одежду по полу.

Я не отказал себе в удовольствии немного полюбоваться на стройные спортивные фигуры девчонок, половина которых вдобавок то ли презирала лифчики в принципе, то ли просто не носила их именно на базе, и принялся одеваться тоже.

Одежда села на меня как родная — ничего удивительного, ведь кофту я уже пытался надеть и уже тогда оказалось, что она мне по размеру. Было бы странно, если бы штаны оказались не на меня. Возникли сомнения насчет высоких, но тонких и мягких ботинок, тоже расцвеченных под наш Спектр, но и они тоже оказались впору — прямо по ноге. А когда я их зашнуровал, они и вовсе будто перестали существовать — настолько удобным оказался фасон. Даже в родном для меня мире даже специализированная недешевая обувь для бегунов и прыгунов не шла ни в какое сравнение с этими ботинками. Да что там сравнение — я бы никогда в жизни и не додумался сравнивать высокотехнологичные брендированные чудеса науки с какими-то полувоенными берцами на морально устаревшей шнуровке. Однако факт есть факт — в этих ботинках не зазорно было бы и самому Гермесу побегать.

Могу поспорить, что и стены эта подошва держит не хуже конечностей человека-паука...

Кроме одежды на крючке нашлась еще маска. Даже не маска — скорее что-то вроде сильно открытого шлема... Или даже гражданского противогаза... Хрен разберешь, что именно хотели сказать создатели этой конструкции, когда ее разрабатывали, но в итоге у них получилась совершенно плоская, как морда персидского кота, маска, без какого-либо намека на выемку под нос, раскрашенная с наружной стороны все теми же желтыми и розовыми пятнами.