— В общем, хочешь верь, хочешь не верь… наследство получил!

Эту идиотскую версию, я придумал прямо в такси, особо не озабочиваясь правдоподобностью. Надо будет и не в такое поверит, или я не Наблюдатель?

Присел на стул и кивнул на бутылку, приглашая хозяйку выпить и обсудить.

— Херня, какая-то, — недоверчиво прищурилась Юльча, — что за бразильский сериал? У тебя нашелся богатый папочка, которого в детстве украли цыгане? — она сунулась в шкафчик за бокалами, достала из холодильника лимон, ловко нарезала его тонкими ломтиками, разложила на блюдечке, приговаривая:

— Французское пойло, да без антуража! Старик Вольтер нас бы не одобрил!

Наконец, перестала суетиться и присела на краешек стула. Локти положила на стол, подперла ладонями щеки и выжидательно уставилась на меня. Я, в свою очередь, тоже посмотрел ей прямо в глаза, и поразился — надо же! Ни единой мысли, словно чистый лист бумаги, куда сейчас подробно запишут мои слова. Разлил коньяк, подмигнул, она нетерпеливо заерзала на стуле.

— Ники, факен шит, не томи, а то изойдусь!

— Давай, накатим, чтоб не выдыхалось… — не спешил я утолять её любопытство.

Чокнулись, выпили. Юльча мимолетно изобразила лицом райское наслаждение, сунула в рот лимон и откусила шоколадку.

— Ну?

— Да, мне тоже кажется, что с нашим армянским не сравнить, — констатировал я.

— Ник, хорош ебать мозги! Излагай уже!

— Ладно, ладно. Представляешь, звонит мне вчера какой-то вежливый дядька, называется адвокатом, назначает встречу. Я, само собой перепугался, с чего бы это мной адвокаты интересуются, а он меня успокоил — дело, мол, о наследстве. В общем, встретился я с ним…

Девушка, эротично (как ей казалось) подалась ко мне, отчего ее грудь распласталась на столе, словно экзотическое блюдо, прикрытое до поры легкой салфеткой-кофточкой. Я хмыкнул, снова разлил коньяк и продолжил:

— Оказалось, что я, который всю жизнь, от зарплаты до зарплаты… единственный наследник своего дядюшки!

— Да иди ты! — округлила глаза Юльча, — Какого еще дядюшки? Того, который вскормил тебя грудью? Которому ты посылал на Рождество посылочку с райскими яблоками?

— Тут понимаешь, какая штука… — невозмутимо продолжил я, не обращая внимания на её журналистские подколы, — не знал я дядю при жизни, — сокрушенно всплеснул руками (вышло несколько театрально). И не узнаю теперь. Погиб дядя, царство ему небесное… Слышала, поди — грузовик на остановке взорвался. Он там был, среди прохожих, которые, ну в общем…

— Печально… — сказала Юльча, без всякой печали, — и чё там за наследство? Та самая посылочка из-под яблок?

— Деньги… — тут я сообразил, что забыл придумать сумму, Юльча напряженно смотрела мне в глаза, в голове её бродили корыстные мысли, — пятьдесят тысяч рублей… — сказал я, и на меня буквально плеснуло разочарованием, — бакинских, разумеется!

— Пятьдесят тысяч долларов, я правильно поняла?

Я кивнул, мы чокнулись и выпили.

— Факен май асс! Что в переводе означает: я хуею, дорогая редакция! Так ты теперь богатый жених… и чё будешь с ними делать?

— Ну, как водится… куплю магнитофон, пошью костюм с отливом и в Ялту. В том смысле, что куплю резиновые тапки и в Таиланд! Хочешь в Таиланд, Юлия?

— Конечно хочу, хули спрашиваешь? — быстро ответила она, а в голове ей закрутились картинки одна краше другой, где она в купальнике гуляет со мной под ручку, по Паттайе или на крайняк, по тому острову с собачьим названием… как его… Пхукет. — Ты сейчас меня позвал или так просто, сидишь выёбываешься перед безответной девушкой?

— Ну, а кого? У меня, кроме тебя и нет никого… — ляпнул я, не подумав, а в душе заскреблась жирная черная кошка.

Юльча, перегнувшись через стол, чмокнула меня в губы, чуть не сшибив сиськами бутылку, которую я еле успел подхватить.

— Чикен шит, Ники, ты мой долбаный рыцарь! Я с тебя тащусь, как змея по стекловате! И когда собираешься?

Я пожал плечами.

— Надо подумать… обсудить. Такие дела с кондачка не решаются.

— Ясенько… — сказала она и проницательно добавила, — значит, просто так пизданул, а я дура, обрадовалась.

Разлил, выпили, помолчали.

— Значит, говоришь, я у тебя одна? — начала Юльча, и я сразу понял, что надвигается гроза. — Словно в ночи луна? Словно в степи сосна? Словно, блядь такая, в году весна? Между прочим, тебя видели на днях… за решением внезапно свалившихся важных дел.

— Кто видел? — я ругнулся про себя, то, чего опасался, случилось.

— Не важно кто, важно с кем… с нерусской, тощей тёлкой, одетой по последним блядским стандартам. Мой источник так и сообщил: роскошная пизда на спичках! Вы стояли у Дома Ученых и мило ворковали.

— Интересно, что это за источник, разговорчивый как работница секса по телефону? Впрочем, я уже догадался…

Очевидно, нашпионила Юлькина подруга Марина, злющая гинекологиня. «Пизда на спичках» — их профессиональный сленг, означающий худеньких девушек. Эта самая Марина, невзлюбила меня с самого начала, считая, что я бесперспективный, никчемный тип, отнимающий у Юльки драгоценное время молодости. Хотя, в принципе, так оно и было.