– Что?

– Синди влюблена в доктора Макса. Она хочет, чтобы он держался от меня как можно дальше, - говоря это, Тиган старалась не смотреть на мисс Хан. Это было слишком очевидно.
– Обычное поведение приматов.

– Как проницательно!
– воскликнул доктор Макс.
– Я же говорил тебе, что она весьма проницательна, Дарлин? Этой девушке светит будущее ветеринара или специалиста по поведению животных. После работы здесь на нее посыплются предложения со стипендиями. «Обычное поведение приматов»! Конечно, конечно, - он усмехнулся и слегка порозовел.
– Мог бы и сам догадаться. Просто я не думал, что могу быть…

– Все дело в лабораторном халате, - сказала Тиган.
– Он секси.

По сравнению со взглядом мисс Хан, которым она пронзила в этот момент Тиган, поведение Синди - само дружелюбие.

– Я должна почистить клетки в лаборатории и покормить ежиков, - протараторила Тиган, прежде чем мисс Хан успела открыть рот.
– Мне пора, увидимся в субботу!

Выйдя на улицу, Тиган сделала глубокий вдох… через рот, так как нос был слишком заложен. В зоопарке ей было грустно. Животные здесь никогда не будут жить так, как им предназначено. Дом приматов был хуже всего, потому что обезьяны были очень похожи на людей. Особенно Синди, с ее умением жестикулировать.

Тиган выучила язык жестов в средней школе и решила преподавать его дошкольникам в общественном центре. Общественные работы казались ей хорошей идеей, чтобы повысить шансы поступления в колледж, но доктор Макс предложил ей кое-что получше.

Он был одним из судей научной ярмарки второкурсников. Он видел, как она переговаривалась жестами со своим младшим братом, и предложил работу на неполный рабочий день в его исследовательской группе по изучению приматов, чтобы она общалась с Синди. Поскольку ее проект на научной ярмарке был посвящен спасению дикой природы в городах, доктор Макс согласился включить в ее график и время работы в клинике. Услышав, что языковая программа для шимпанзе может помочь в получении обезьянами основных прав, Тиган была только рада помочь. Но ее главной любовью была ветеринарная клиника. Она работала у доктора Макса каждый четверг после школы, весь день в субботу и полдня в воскресенье. Как только начнутся летние каникулы, она будет работать полный рабочий день и сможет проводить в клинике по четыре часа в день.

Тиган пронеслась через территорию зоопарка, набрала код безопасности на клавиатуре у двери клиники и подождала, пока та с шипением откроется.

– Привет!
– Агнес, ветеринар, сидела за письменным столом, когда вошла Тиган.
– Ты только взгляни.

Тиган наклонилась, чтобы посмотреть на экран компьютера. Разумеется, там оказался открыт сайт криптозоологии. У Агнес было хобби разоблачать псевдонаучников, которые считали, что у них есть фотографии всего, от Снежного человека до Лох-несского чудовища. На экране появилось плоское мумифицированное существо с гримасничающим лицом. Подпись гласила: «Тело инопланетянина найдено в Нью-Мексико?!»

– И что же это?
– спросила Тиган.

– Это скат, обитающий в Мертвом море. Что он делает посреди пустыни, я не знаю. Должно быть, кто-то привез его домой из отпуска и выбросил вместе с мусором.

– Так ты им сказала?

– Конечно, сказала. Больше науки, меньше невежества.

Тиган оставила Агнес дальше заниматься разоблачениями, а сама пошла в соседнюю комнату кормить своих пациентов. Она положила свежий лист салата в клетку Мафусаила, и черепаха подмигнула ей красным глазом. Муфасаил был чьим-то домашним животным, пока не выполз на улицу. Тиган провела пальцем по залатанной трещине в его панцире. Панцири, конечно, не заживают, но суперклея, которым она его соединила, вполне хватит на всю жизнь. Теперь все, что ему было нужно, - это новый дом, который мог бы уберечь его от дорожного движения.

Тиган подогрела козье молоко в микроволновке, смешала его в миске с консервированным щенячьим кормом и постучала по ящику за столом доктора Макса.

– Крошки-колючки, проснитесь, - прошептала она. Единая масса из иголок и лапок посреди гнезда зашевелилась, рассортировавшись на пять маленьких ежиков. Доктор Макс не питал особых надежд, когда они осиротели в двухдневном возрасте, такие крохотные, что даже иголки у них еще были белыми. Доктор Макс сказал, что африканских ежей почти невозможно спасти, но Тиган не потеряла ни одного из своих детенышей. Первые две недели она носила их с собой в корзине днем и ночью, кормила каждые два часа. Было бы легче, если бы они не вели ночной образ жизни и питались днем.

Теперь они чуть подросли, им больше не нужно есть так часто, поэтому они живут в клинике. Доктор Макс и его лаборанты взяли заботу по кормлению на себя, но Тиган все еще с удовольствием заботится о них, когда есть время. Толстяк вразвалку направился к еде, которую она приготовила для них, но Арвин Авантюрист опередил его. Крошка Тиддли, самый маленький из них, сидел, моргая, в углу, в то время как Соник и Спид-Рейсер толкались рядом с Толстяком.

Тиган наполнила пипетку козьим молоком и аккуратно взяла Крошку. Он был ее любимцем и не был так готов к твердой пище, как его братья и сестра. Он похлопал ее по пальцу пухлыми розовыми лапками, высасывая молоко из пипетки. Когда они все поели, Тиган вымыла их и достала миску из гнезда.

– Не доставляйте Агнес хлопот, - она посмотрела на часы. Ей надо поторопиться, чтобы успеть на автобус.

– Увидимся в субботу, - крикнула Агнес, когда Тиган пробегала мимо.

– Пока!
– ответила Тиган.

Ранний майский ветер с озера Мичиган был достаточно прохладным, и она дрожала даже после того, как бежала, как безумная, к автобусной остановке. Тиган достала из рюкзака свитер и подняла его перед собой. Синди, оказывается, была весьма осторожна - даже не зацепилась за спущенное вязанье.