— Ты ведь вернешься в школу в понедельник?

— Не знаю. Возможно, будет лучше, если мы уедем отсюда. Как можно дальше от Чикаго.

— Из-за того, что в парке есть гоблины?

— Да.

— Чушь собачья, — Эбби наточила гриф. — Этот бездомный красавчик убедил тебя бросить школу, вот в чем дело. Я этого не допущу, Тиа. У меня ответственность перед вселенной, понимаешь? Удержать тебя в школе — моя святая обязанность.

— Ты не моя мама, Эбби.

— Да? Хорошо. Когда, говоришь, твой папа проснется? Мне не терпится услышать, что он думает по этому поводу.

— Рейнор сказал, что папа очнется через пару дней.

— Механик? — Эбби посмотрела на Рейнора, который работал над боковым зеркалом Брюнхильд. — Он что, по совместительству врач или что-то в этом роде?

Она начала рисовать.

— Я тут подумала, — сказала Тиган, игнорируя ее вопрос. — Если мы уедем из Чикаго, ты должна поехать с нами. В какой-нибудь другой город, где тебя не найдут. Как… как это сделал твой дядя Джо, когда попал под защиту свидетелей.

— Джо-стукач? — спросила Эбби. — Исключено. У меня есть обязанности.

— Какие?

— Во-первых, тетя София и Ленни. Ты и Эйден, во-вторых. Я понимаю, что гоблины плохие, Тиа. Они убили моих деток, забыла? Моя квартира казалась… — она вздрогнула, — зловещей после того, как они там побывали. Как будто из римейка «Экзорциста» или типа того. Я даже думаю, что их грязные мысли впитались в мои стены, понимаешь? Но я не бегу от неприятностей. И я не бросаю своих друзей, когда они в беде. Я принесла суперклей и педиалит, но не поняла, зачем нужна клейкая лента? Для чего она?

— Это для Финна, — пояснила Тиган. — Я израсходовала весь его рулон в Маг-Мелл, когда надо было связать Фэра Дорхэ.

— Если он тебя обидит, я его прибью, — сказала Эбби. — Просто чтобы ты знала.

— Кто? Фэр Дорхэ?

— Финн.

— Не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться.

— О боже!

— Что? — Тиган оглянулась, ожидая увидеть мужчину с собачьей головой за своей спиной, но Эбби смотрела на нее.

— Эти нотки в твоем голосе.

— Не было никаких ноток.

— Были-были. Скажи это еще раз.

— Не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться?

— О. Боже. Ты по уши влюблена в Мусорщика!

— Ты поняла это по моему голосу? — как же ее бесит, когда Эбби делает поспешные выводы. Особенно когда она, возможно, права.

— Ты же знаешь, что у меня есть сверхспособности, — Эбби пожала плечами. — Так он влюблен в тебя?

Эйден подбежал к ним, держа за крылья жужжащего слепня. Он сунул его в лицо Эбби.

— У меня есть насекомое для Люси!

— Фу, — Эбби отпрянула. — Не тыкай этим в меня!

— О, ты рисуешь мистера Шейна! — заметил Эйден.

— Да, — Эбби показала быстрый угольный этюд. — Художница должна полагаться на свое чутье. У меня есть инстинкт, понимаешь? Моя фаза ангелов закончилась. Теперь я рисую механику.

Эйден моргнул.

— Надо покормить Люси, — бросил он и побежал вверх по ступенькам.

Глава 25

– Смотри, - доктор Макс бросил Синди яблоко.

– На что?
– спросила Тиган.
– Ну, кроме того факта, что она не злится на меня из-за того, что я стою рядом с вами?

– Увидишь.

Тиган переживала, что она больше не вернется в клинику и даже не попрощается с Синди.

Но когда ее отец проснулся, все еще сбитый с толку и лишенный воспоминаний, доктор Горман и Мамио согласились с Эбби - они должны остаться. Мистеру Уилтсону требовалась знакомая обстановка, чтобы прийти в себя. Поэтому Рейнор поселился в библиотечном парке, как бездомный. Он не выпускал оттуда ни одну тварь.

– Так чего мы ждем?
– снова спросила Тиган.

– Ш-ш-ш, - призвал к молчанию доктор Макс.

Синди откусила кусочек яблока. Внезапно бамбук перед ее спальной норой затрясся, и оттуда вышел невысокий, темный, волосатый шимпанзе.

– Оскар?
– догадалась Тиган.
– Я думала, вы собирались держать их порознь, пока они не будут готовы встретиться друг с другом.

– В этом не было необходимости, - доктор Макс сиял, как гордый отец.

Оскар хлопнул в ладоши, затем сложил их в плоскую «тарелочку», не растопыривая пальцы. Он скользнул одной поперек другой, как будто рубил воображаемое яблоко, затем снова хлопнул в ладоши.