– Так, это было первый и последний раз. И прошу, без шуток на эту тему, окей? – недоверчиво Толмачёв взял из рук официанта бокал и принялся за свою работу.

– Ну ладно, ладно. Не в духе, я понял, не зверствуй, милый, – губами Евгений притянулся к щеке Ника и не успев соприкоснуться с ним, тут же быстро увернулся в зал к столикам. Обслуживать.

С лёгкостью мотылька он исполнял свои обязанности и Ник часто засматривался на это. Порой, приподняв подбородок, что-то пытался перенять на себя – поведение лёгкого, ни от чего независящего подрастающего мужчины. Но в отражении стены за спиной и в глазах посетителей всё было нелепо. С детства Ник пытается, а ничего не выходит. Женя другой. Совсем. Он может зацепиться языками с посетителями на байках и затем ловко, покачивая бёдрами под рок восьмидесятых, пройти к милым очень нетрезвым женщинам возраста его мамы принести счёт и что-нибудь из заманчивой беседы. Он мог заступиться за Наташу после смены и надменно не замечал её, когда она заводила разговор о парне, с которым теперь её связывают прочные отношения. Он не ревновал при всех и что там скрывалось в самом деле за скуластым личиком было трудно узнать. Никита не мог играть вот так же. Он пять минут сидел смотрел в одну точку, выслушивая жалобы посетителя на высокие цены и всё никак не мог найти выход к ответу – в той кафешке в самом деле был Костя? Ник нахмурился. Костя с парнем в кафе, где его мог на один счёт рассекретить любой посетитель. Слухи ходили, что Костя алкоголик, что после работы он цепляет по клубам студентов и возит на ночь их к себе. «Костя то? Нашли мне тоже сексуально озабоченного. Его из дома не вытащить на тусовки, какие там клубы и алко трипы?» – с горяча восклицала Диана и, обнимая Никиту, просила не верить всему. Умный же мальчик, всё должен уметь отличать ложь от правды. Но не мог. Сейчас он вспомнил ту пару из кафе, изящные французские лекции за дверью первого курса и запах дорогого парфюма в машине. Где-то есть правда и её сложно распознать, если человек кажется простым, но в то же время совершенно другой. Планета не из солнечной системы.

Потупив взгляд, бармен продолжал выполнять механические заливки алкоголя в людей.

– Два виски и белое полусухое бокал, – Наташа нагнулась над барной стойкой, упираясь лбом в лакированную поверхность.

– Ты совсем уставшая. Сядь, отдохни, – Ник бросил кубик льда в бокал, смешивая виски с содовой. Со вчерашней смены вся работа стала ему в удовольствие: смешивать одно с другим и поднимать настроение людям, у которых вряд ли в этот вечер уже будет что-то хорошее, кроме двух порций коктейля. Делать людей счастливыми – ещё одна часть террапии.

– Не успею отдохнуть. Вон, смотри, Евгений опять присел на чей-то бюст, – Наташа прижала холодную бутылку воды ко лбу, не отрывая взгляд от своего бывшего парня.

– Ты всё ещё любишь его?

Девушка возмущённо отвела глаза, быстро вернувшись в состояние железной леди.

– Не придумывай глупостей.

Отвечала Наташа всегда обманчиво, с грустью опуская глаза. Любить и в то же время ненавидеть это такой ужасно тяжётый труд. Его можно было избежать, но было это не в её характере.

Никита взял официантку за руку и доверительно посмотрел в её личико.

– После смены сядем, поговорим?

Наташа оглянулась в зал и только тогда позволила себе кокетливо улыбнуться.

– Может сходим куда-нибудь?

– Куда? За столик в углу у туалета? – бармен стёр с краешек её губ помаду. – Нет, мы сядем и просто отдохнём здесь.

На горизонте появился сверкающий как сто долларов Евгений и рыжеволосая пташка быстро убежала раздавать заказы.

В большой стеклянной банке оказался свёрнут в трубочку внушительный трофей.

– Недурно, да? Ещё и номер телефона взяли, – гордо оттарабанил парень, оглядываясь на столик, чьи чаевые позволяли купить бутылку пива и шаурму на завтрак.

– Тебя пустили по кругу. Знаешь как это называется? – до боли приличный Толмачёв покачал головой, но в душе отлично знал, что любые нотации Женьку даже заводили.

– Проституция? Но это ж деньги и никакого проникновения. Ник, в этом и вся прелесть. Я им дал свой номер семилетней давности, – мечтательно он поднял глаза к зеркальному потолку и подмигнул. – Как же всё-таки я люблю свою работу.

– А Наташа? Ей больно, Жень, смотреть на это.

Парень махнул рукой, протирая чистый поднос салфеткой.

– Она так смотрит на меня всегда, как на единственного нужного мужчину в своей жизни, а когда я ей отдаю свои чаевые – посылает меня и уходит. Это ей так больно, или она заигрывает со мной? Или я чего-то не понял?

– Ты не понял. Ей не деньги нужны, а ты.

– Да прям. Ей родители с Крайнего Севера деньги перестали высылать. Любовью кварплату не покроешь и не пообедаешь, Ник. И сколько её не люби, пока ей со мной не уютно, я не в фаворе. Даже не последний в очереди. И эти вот чаевые… Их на свидании хватит на лёгкий перекус, – Женя всмотрелся в ладную фигуру девушки и с нескрываемой нежностью медленно закрыл глаза. – Такая задница. Нескончаемая и цикличная.

Ник мельком посмотрел на банку с чаевыми. Было уже что-то вроде постоянной традиции – каждые полгода скидываться Наташе на аренду квартиры.

– Вернись к столикам, а деньги в конце недели все наши чаевые ей отдашь. Давай, у тебя есть ещё три дня, рыцарь.

Женя было кинулся в благодарственные объятия, но его внимание быстро привлёк редкий, но очень запоминающийся посетитель.

– Ты смотри кто пришёл. Никит, это похоже к тебе.

На входе в бар застыла высокая фигура в чёрном пальто. С пальцев аристократичнр были сняты чёрные перчатки и горло крепко обволакивал шарф в клетку. Костя провёл ладонью по волосам, смахивая пару капель снега, перешедшего в дождь.

– Добрый день, давно Вы не заходили к нам. Рады видеть, у нас новое меню, – за два шага до барной стойки перед глазами посетителя вырос Евгений, которого он запомнил как очень болтливого официанта. Во впечатляющем мужчине парень видел идеальный пример для подражания. Как путеводная звезда, за которой можно тянуться и совершенствовать себя. Косте льстила эта нескрываемая симпатия, поэтому он пожал парню руку и окинул его благодарно хитрым взглядом.

– Меню позже, сначала выпью.

Неизменной походкой он подошёл к бармену. Никита отвернулся к бутылкам с алкоголем, глядя в отражение маленьких зеркал на стене как пристально Субботин смотрит в его затылок. Пора выдыхать. В том кафе это действительно был не он. На душе стало легче. Свободней дышать.