– Мы отвезем вас в участок, зададим пару вопросов и отпустим, – спокойно проговорил офицер. Однако глядел он на нас с подозрением. Мы, как послушные солдаты, подчинились ему, и нас отвезли прямиком в участок, на допрос. Там мне оказали экстренную помощь, обработали и зашили рану. Затем нас развели по разным комнатам и несколько часов допрашивали.

Моя комната выглядела как тюрьма. Меня допрашивал детектив Пол Дуглас. Глядя на меня, он видел парнишку, у которого вся рубаха пропитана кровью, руки дрожат не переставая, а на лице смятение.

– Давай только честно: это сделали вы? – нахально спросил меня детектив.

– Что? – возмутился я. – Нет!

Я рассказал ему в подробностях, что произошло в одном из самых известных пабов Англии. Детектив записывал каждое мое слово в свой пухлый блокнот. После допроса он вышел из комнаты и встретил своего коллегу, который допрашивал Дастина. Они сверили свои записи друг с другом, и им почему-то показалось подозрительным, что наши рассказы так схожи. Но все же они отпустили нас домой, предупредив, что мы находимся под строгим наблюдением.

Вернулись домой мы только под утро. Мне не терпелось снять и сжечь эту окровавленную рубашку к чертовой матери, и едва зайдя в дом, я сразу направился в душ.

Под напором воды я прижался лбом к стене. Картины увиденного не вылетали у меня из головы, чувство жалости к убитым и к самому себе пронзало иглами душу. Я страдал из-за нашей беспомощности. А Дастин закрылся в своей комнате, вытащил из шкафа запрятанную бутылку виски, выключил свет и в кромешной темноте, стиснув зубы, глотал его, как воду.

На следующее утро нам пришло уведомление, что все подозрения с нас сняты. Клариса с Бобом успели спрятаться в подполе и, к счастью, остались в живых. К нашему спасению, они все рассказали полиции, подтвердив наши слова следователям. Благодаря им мы обелили свою репутацию и могли спокойно жить дальше.

Вечером мы решили пройтись по любимому Лондону. Было прохладно, но это нас не волновало. Мы оба шли расстроенные и подавленные, даже не разговаривая друг с другом. На душе становилось все более паршиво из-за того, что мы ничего не смогли сделать. Дастин искал глазами поблизости паб, а я заметил неподалеку от нас вечерний фестиваль. Там везде горели огни, родители со своими детьми пускали в небо фонари, а влюбленные парочки загадывали желания, завязывая красные ленты на дерево.

Я тогда не понимал смысла этого, поэтому не обращал внимания.

Краем глаза я увидел бегущего к нам офицера. Он был в тревоге и смятении. Мы с Дастином хорошо его знали: его звали Роберт Парсон, он вместе с нами участвовал в нескольких миссиях. На любом сложном задании он запросто мог разрядить напряженную обстановку, превратив опасность в веселый цирк. Впервые видя его таким обеспокоенным, мы сразу почувствовали неладное.

– Себастиан, Дастин, немедленно выезжайте в штаб! Там вас ждет генерал Рональд Кроуфорд!

– К чему такая срочность? – спросил его Дастин.

– Война! Нет времени объяснять. Я выслал за вами карету, поспешите! Только вас и ждут.

– Снова война… – устало проговорил Дастин, взглянув на небо.

Когда мы добрались до штаба, все отряды уже стояли плечом к плечу, внимательно вслушиваясь в каждое слово генерала. Мы с Дастином незаметно просочились в эту толпу, стараясь не привлекать к себе внимания. Генерал Кроуфорд рассказывал о том, что некая «третья сила» спровоцировала столкновение между Индией и Пакистаном.

«Неужели это они?» – подумал про себя я, сжав кулаки. – Чтобы война не дошла и до нас, – продолжал генерал, – мы вмешаемся в эти политические дела и постараемся охладить пыл противника. Вы будете поделены на отряды, и перед каждым отрядом будет поставлена условная задача. О ней вы узнаете от своих генералов. Я, генерал Рональд Кроуфорд, буду возглавлять семнадцатый отряд. Попрошу каждого из вас получить снаряжение и форму – мы отправляемся на Восток. Пришло время отправляться на фронт!

По тропинке соснового леса не спеша ехала черная карета, запряженная восемью белоснежными лошадьми. Это была роскошная карета – с золотыми узорами, внутри обитая кожей. Лишь очень знатные и богатые люди могли бы позволить себе разъезжать на таких. Находившийся внутри мужчина, покачиваясь на подушках, наслаждался видом из окна. Карета прямым ходом приближалась к матушке Англии. Заезжая в город, полный людей и высоких зданий, мужчина заулыбался. Воспоминания бурей нахлынули на него.