Я медленно поворачиваюсь к окну, где продолжает расправляться Ксения, и ругаюсь в голос. Громко. Потому что понимаю, как всё это выглядело со стороны. Хрен я теперь отмоюсь. Моя куколка мне ни за что не поверит. Я бы и сам себе не поверил!

Ксюша любуется на вечерний город, как ни в чём не бывало. Улыбается, вызывая во мне желание сломать её тонкую шею. И тут до меня доходит — она видела Кристину, когда стояла у окна. Знала, что та сейчас подойдёт, и специально разыграла всё это представление, пошла на провокацию.

— Ну ты и сука, — произношу я взбешённо, и она вздрагивает с видом оскорблённой невинности.

Только меня не трогает, я срываюсь с места и распахиваю дверь. Вижу, как знакомая фигурка с каскадом каштановых волос скрывается от меня на проходе к лестнице.

— Кристина! — зову её и устремляюсь следом.

Я не знаю, что буду говорить, что делать, но мне надо её удержать. Если надо в ногах валяться буду, лишь бы выслушала и поверила. Именно в этот жуткий момент я понимаю, как сильно боюсь её потерять. Не отпущу. Ни за что. Не дам от меня сбежать. Потому что люблю. С ума по ней схожу.

Слышу крик, уже когда выворачиваю к лестнице, и пропадаю окончательно. Вижу, как Кристина падает вниз, срываясь со ступенек, и теряюсь как маленький мальчик. Подлетаю к ней, чувствуя, как каждое моё движение сковывает страх. Страх за неё.

— Кристина! — кричу как ненормальный, пытаюсь помочь.

Она поднимается на ноги, несмотря на то, что расшибла лоб в кровь. Её шатает, но при этом, она смотрит на меня, как на последнего ублюдка. Морщится, прикладывая ладонь к ране, а другой рукой хватается за живот. Снова чуть не падает, и я подрываюсь к ней, удерживая от неминуемого падения.

— Уйди! — шипит она с презрением. — Не трогай меня, — отталкивает.

Во мне бушует настоящая стужа. Я буквально каменею от её вида, поэтому, когда тёплая ладошка касается моей груди, я с места сдвинуться не могу. А вот Кристина отшатывается, потому что у неё явно кружится голова. Я прижимаю её к себе, лишь бы она осталась стоять на ногах.

— Кровь, — произносит она испуганно, глядя на мою рубашку, которую только что испачкала. — У тебя кровь!

— Это у тебя кровь, Кристина.

— Что?! — ещё больше пугается она и смотрит на свою руку. Снова толкает меня, пытаясь себя осмотреть. — Господи, нет! Пожалуйста, пожалуйста, нет! — шепчет отчаянно, а с глаз срываются слёзы.

— Всё будет хорошо, — пытаюсь успокоить. — У тебя рана на лбу, мы сейчас же поедем в больницу.

— На лбу? — повторяет она как заклинание, уже двумя руками сжимая живот.

— Да, Кристин, пожалуйста, успокойся... — прошу её, глядя, как красная струйка сползает по мокрой от слёз щеке.

Мне жутко страшно за неё. Наверное, никогда раньше я так не пугался, как сейчас.

— Я не поеду с тобой! Я поеду одна! А ты… иди дальше работай! — выплёвывает она последнее слово.

— Нет, я отвезу тебя.

— Уйди! — шипит отчаянно и пытается отступить.

Её продолжает шатать, как пьяную.

— Ты на ногах не стоишь! — Срываюсь я от безысходности. — Хочешь ещё раз упасть и сломать себе шею?!

Кристина замирает от моих слов, больше не спорит. И в тот же момент я подхватываю её на руки и спускаюсь вниз, к парковке.

Когда я выскочил из кабинета, я не взял с собой ничего кроме своей головы, поэтому сажусь за руль её машины. До частной клиники, где наблюдается моя семья, мы доезжаем минут за двадцать. Наверняка я набрал пару-тройку штрафов за превышение, но это сейчас не важно. Главное, чтобы Кристина была в порядке, потому что её поведение меня откровенно пугает. Она плачет всю дорогу, причём делает это беззвучно, кусая губы до крови.

Пока врачи занимаются ей, я сижу в коридоре, обхватив голову руками, и думаю, как вылезти из той задницы, в которой оказался. Прокручиваю в голове момент в кабинете снова и снова, но не могу представить, как всё исправить. Будь я на месте Кристины, придушил бы обоих, но почему-то надеюсь, что она всё же меня выслушает.

Спустя бесконечность автоматические двери разъезжаются, и ко мне выходит низенькая женщина в годах. Её лицо преображает ободрительная улыбка, и она объявляет:

— Всё хорошо, не беспокойтесь. Сотрясение есть, конечно, на рану наложили шов. Но в целом ваша спутница в норме, и с ребёночком всё хорошо.

Я непонимающе хлопаю глазами. У меня начались слуховые галлюцинации от шока?

— С ребёночком? — переспрашиваю хрипло.

— Да, беременность протекает нормально. Но мы оставим Чадаеву под присмотром на выходные, если у вас нет возражений. Понимаете, на этом сроке только начала формироваться плацента, а тут такой неприятный инцидент. Хотелось бы убедиться, что падение прошло без последствий для плода.