Артем не торопился возвращаться к работе. Он достал пачку сигарет и закурил, присев на бревно, валявшееся во дворе.

— Жалко Женьку, — произнес он, нарушив паузу, и глубоко затянулся, задумчиво вглядываясь в даль.

Мне почему-то показалось, что Оборотов сказал эту фразу больше из приличия, чем от нахлынувших чувств. Вообще, такое впечатление, что смерть Евгения ему совершенно безразлична. Единственное, что волнует его в данный момент, — это ремонт дорогостоящей машины.

— А это ваша «девяточка»? — вдруг спросил он, увидев машину, которую я оставила у калитки.

— Моя, — кивнула я.

— Ну и как?

— Что — как? — не поняла я вопроса.

— Работает хорошо? Говорят, что на авиационном заводе частенько выпускают бракованные партии, — с сожалением отозвался Артем. — Вам еще не приходилось заниматься капитальным ремонтом?

— Приходилось, но не самой, — честно призналась я, вспомнив, сколько раз моя «Лада» участвовала в погонях, которые не проходят бесследно. На моей машине и места не осталось, которое не было бы обласкано руками ремонтников. Что поделать, издержки профессии.

Артем докурил сигарету, бросил бычок в кучу песка и возвратился в гараж, показывая всем видом, что разговор закончен. Но мне этого было недостаточно.

— А что вы думаете о трагедии на мосту? — спросила я, крикнув это уже в спину молодому человеку.

— Как чего? Тут и думать нечего. Пацаны с управлением не справились, — хмыкнул Оборотов. — Там участок такой сложный, скорость надо было сбрасывать, а они на всех парах мчались. И неудивительно, что они за правилами дорожного движения не следили. Вы знаете, мне показалось, что водитель пьян был. Когда он со вторым парнем вышел из гольф-клуба, они обнялись друг с другом. Разве будут нормальные мужики обниматься у всех на виду?

— А может, они… нетрадиционной сексуальной ориентации, — заметила я.

— Да не похоже что-то, — высказался Артем. — Больше похоже было на то, что они заключили какую-то удачную сделку или же только что помирились, — предположил он, а затем вдруг задумался и произнес: — Скорее всего они в гольф-клубе удачно провели игру. В «Золотом шаре» действует тотализатор. Можно заключить пари на игру.

— А Женя был с ними знаком? Почему он сел именно в их машину? — поинтересовалась я.

— Не знаю даже, — честно признался Артем. — Я тогда в сторону отошел. По нужде отлучился. А когда вернулся, смотрю — Женя уже с ними в машине сидит. «Не переживай, Темка, я до дома без тебя доеду», — говорит. Если бы он не сел в эту машину! И что ему так не терпелось в город попасть? Не иначе как к Нинке торопился.

— Кто такая Нина? — спросила я с интересом и тут же предположила: — Он встречался с этой девушкой?

— Да, это его девушка, — небрежно бросил Артем. — Эх, жалко парня! Я сегодня хотел еще к Елене Юрьевне съездить…

— Она в больнице, — сообщила я.

— В больнице? — изумился Артем. — Представляю, какое горе для матери — потерять единственного сына по нелепой случайности.

— Может быть, это и не случайность вовсе, — заметила я, задумавшись.

Гарик Папазян позвонил, как всегда, не вовремя, и, как обычно, разговор с ним затянулся. Ну не может он относиться равнодушно к моей персоне! Как я поняла, были готовы результаты экспертизы. После очередного предложения Гарика поужинать я предупредила его, что сейчас подъеду, и отключила телефон.

Мне многое предстояло выяснить. На самом ли деле Евгений Золотавин сел в машину случайно, или же он был знаком с погибшими молодыми людьми? Версия, что он оказался в салоне «Нивы» насильно, отпадает. Ведь Женя разговаривал со своим водителем, которому сообщил, что все нормально. И к тому же я видела «Ниву» на трассе. Парень на заднем сиденье — а это и был Евгений Золотавин — вел себя развязно и свободно. Что-то не похоже это на поведение заложника. И еще меня волновало, к кому на самом деле в тот день спешил Женя. На встречу с любимой девушкой? Или у него были другие причины для спешки? И вообще, почему я совершенно отвлеклась от тех странных писем, которые посылал Женя матери? Зачем он нанимал Красноперова? Короче говоря, вопросов было много, а вот ответов на них я не находила.

Я надеялась, что, посмотрев материалы дела, хоть что-то смогу прояснить. Все мои ожидания на сей счет были связаны с Гариком, который уже поджидал меня у входа в РУВД.

— Танечка, а я покурить вышел. Смотрю, твоя машинка выезжает. Танюша, ты меня, как всегда, радуешь, — оживился Гарик. — Где будет проходить наше романтическое свидание?

— В твоем кабинете, — отозвалась я, громко хлопнув дверью машины. — Дело по Золотавину у тебя? Результаты экспертизы где?

— Танечка, где ты набралась этого… этого… этой деловитости? Тебе бы начальником в ментовке быть.

— Может быть, и буду, — отмахнулась я. — Вот как восстановлюсь в прокуратуре, как покажу, на что я способна! Так звездочки на плечи посыплются.

— Ты что, и правда собралась возвращаться в прокуратуру? — насторожился Папазян.

— Шучу, — призналась я. — Покажешь результаты экспертизы?

Гарик проводил меня в свой кабинет, где я расположилась на стуле перед его рабочим столом. Уголовное дело он мне принес только через несколько минут. Оно находилось у знакомого следователя.