Рита готова была остаться навсегда в этом состоянии вдохновенного созерцания, но кто-то отвлёк ее с просьбой нарисовать портрет. Благодаря Богнеру весёлое звякание монет внутри банки раздавалось все чаще.

В шесть вечера студентом по согласованию с мэрией города надо было освободить площадь. Хайке откупорила жестяную банку и сосредоточенно пересчитывала ее содержимое:

– Четыреста франков! – торжествующе выкрикнула она через какое-то время.

– А нам что-то из этого полагается, за усилия? – спросил Штефан, приближаясь к Рите.

– Конечно, – откликнулась она, упаковывая кисти, – часть мы можем пропить без малейших угрызений совести.

Рита взволнованно оглянулась по сторонам, ища глазами Богнер, боясь, что он мог улизнуть во время ее разговора с приятелями насчёт сегодняшнего прихода денег, пока не столкнулась с ним взглядом, от сего по ее телу пробежала волна электрического тока. Его глаза прожигали ее насквозь холодным синим пламенем, – пожалуй она ни у кого в своей жизни не видела таких ярких бездонных глаз. Рита почувствовала, что разволновалась и приблизилась к молодому человеку на слегка дрожащих ногах, ругая себя за неожиданно напавшую оторопь.

– Я хотела бы поблагодарить вас за помощь, – она старалась, чтобы голос звучал бодро, – и пригласить с нами в бар отпраздновать результаты сегодняшнего дня. Без вас мы бы не справились.

– С удовольствием, – Богнер тепло улыбнулся и кивнул головой, от чего его золотистая челка упала на загорелый лоб.

После недолгого совещания было решено пойти в Ирландский паб, он как раз был уже открыт и находился в одной из галерей старого города неподалёку от их местонахождения. Штефан должен был присоединиться к ним позже, так как ему надо было погрузить передвижной рояль в грузовик, заботливо предоставленный его отцом для нужд сегодняшнего дня. По дороге Рита размышляла о том, что, возможно, стоило, наконец обратить на Штефана внимание и дать ему шанс, ведь он настойчиво ухаживал за ней с момента ее зачисления на факультет.

На улице стемнело, стало зябко и промозгло, над городом опять нависли тяжёлые свинцовые тучи, предвещавшие скорое начало дождя и подчеркивающие серость каменных домов старого города, поэтому Рита была несказанно счастлива переступить порог бара, окунуться в тепло и увидеть приглушённый тёплый свет ламп, ощутить запахи еды и услышать гул дружеских разговоров, доносящихся со всех сторон. Компания рассредоточилась за большим столиком и краем глаза Рита увидела, как Богнер с явным удовольствием общается с Лурдес по-испански. Та в свою очередь тоже сияла, кокетливо смеясь, стреляя чёрными глазами с танцующими в них золотыми искринками и поправляя копну иссиня-чёрных полос.

Пожалуй, Рита вряд ли могла составить конкуренцию своей соседке по комнате: Лурдес была невероятно хороша собой. Рита, немного обескураженная, отпила темный Гиннеса из высокого стакана, почувствовав пенный след от усов над своей губой, как вдруг услышала голос за своей спиной:

– Я думаю, пришло время познакомиться. Меня зовут Алекс, – молодой человек наклонился и дотронулся губами до ее щеки в знак приветствия. Мурашки побежали по телу Риты, а сердце стремительно упало куда-то в область желудка.

– Поздно, – попыталась она сострить- я уже прозвала вас Богнер в честь вашей любимой марки спортивной одежды.

Богнер на минуту растерялся, а потом перевёл взгляд на рукав куртки и расхохотался в голос, от чего на душе у Риты стало неимоверно тепло: таким искренним, заразительным, переливающимся через край звучал его смех. Он был неимоверно хорош собой с его римским прямым носом, волевыми скулами, золотистыми кудрями, падающими на загорелый лоб и яркими, как небо в солнечный день, глазами. Он был несколько среднего роста, немногим выше Риты, хотя достаточно широк в плечах и подтянут. Девушка подумала, что он наверняка занимается каким-то силовым видом спорта.

Алекс оттянул полу расстёгнутой куртки, его глаза лучились в теплом свете ламп.

– Мне даже нравится, – заметил он. – и раз у меня даже есть прозвище, то мы знакомы достаточно для того, чтобы перейти на «ты». Как тебя зовут?

– Рита. Немногие знают, но у меня есть полное имя, которое звучит как Маргарита, но я им редко пользуюсь.

Богнер кивнул. Рита подалась вперёд и прикоснулась губами к его нежной, гладко выбритой щеке. Интересно, каково максимально допустимое время, для того, чтобы целовать незнакомца и не вызвать при этом подозрений? Она сделала усилие над самой и шагнула назад.

– Маргарита, у тебя зачетная шляпа, – он одобряющие посмотрел на неё, и спросил: – Я правильно понимаю, что благотворительная ярмарка была организована для тебя? Твоя подруга только что поведала.

– Да, – Рита покраснела.

– Что с тобой случилось? – продолжал допытываться Богнер немного бесцеремонно.

Рита сглотнула. Сейчас он поймёт, что она неудачник в восьмидесятой степени, услышав ее личную историю: дочь, про которую забыли собственные родители. Что можно тогда говорить о других людях? Она отвела взгляд и продолжила: