– И Баранкин?

– Если захочешь, спросишь у него сам, как у своего друга.

Завлаб поднялся из-за стола и прошелся по кабинету.

– Не буду ходить вокруг да около. Я хочу попросить тебя об услуге, – взволнованно проговорил он. – Именно услуге, потому что наш с тобой контракт расторгается немедленно, но я тут же собираюсь привлечь тебя внештатно. – Я кивнул и напряженно прищурился, показывая, что готов внимательно его слушать. – Необходимо завершить все работы по пятнам, по поезду, по всем этим искажениям, собрать все данные и попытаться что-то найти, не оставлять это недоделанным. Фактически ты будешь работать здесь же, и для усиления в твоем распоряжении будут смежные лаборатории, может быть, даже в других центрах. И конечно, тебе понадобятся еще люди, внештатные ассистенты.

– Вы же знаете, таких людей нет, – просиял я.

– Да, у нас постоянный кадровый голод, – согласился он. – Но при этом мы еще и увольняем ведущих специалистов. На твое счастье у меня есть один человек, он участвовал в похожих исследованиях. Правда, у него были проблемы с законом. Скажем так, он ставил слишком смелые опыты, и мы его потеряли. Мы лишь примерно знаем, где он находится. И он больше ни с кем из нас не хочет общаться. Считает, что мы его сильно подвели. Было бы здорово, если бы ты встретился с ним и хотя бы попытался поговорить. Может, и не получится, но стоит попробовать. Он тот, кто тебе нужен. Вдвоем вы быстро все закончите.

Я встал, зеленый диванчик с кистями больше не казался мне уютным.

– А почему это вдруг стало так важно? Раньше я с таким трудом пробивал каждую строчку в бюджете, каждый час на полигоне, аренду оборудования поминутно.

– Ну не прибедняйся, – вымучено улыбнулся заведующий лабораторией и с грустью добавил: – Мне кажется, это последний шанс спасти науку.

– С чего вы взяли? Может, все мои данные и в самом деле липовые.

– Возможно. Но в данный момент мы все их считаем настоящими. Будем от этого отталкиваться, ладно?

Я отвесил театральный поклон. Видимо, за то, что мне всучили проблемного гения из черного списка.

***

Легкое покалывание заставило меня взглянуть на запястье, где прямо на коже пульсировала голубая полоска – обязательный технический атрибут таких выездных мероприятий. Это был напыляемый коммуникатор, он же персональная карточка.

Вне этих стен нормальный человек никогда бы не надел этот символ корпоративного порабощения. Последней ступенью были сгенерированные в глубине слухового анализатора валдайские колокольчики…

– Вам звонят, – подсказал мне Олег.

Я взглянул на имя звонящего, по привычке прикрыл ладонью ухо, но ничего не услышал, пришлось разогнуть одеревенелые ноги и проделать путь к стеклянным шахтам на галерее, откуда открывался вид на внутренний дворик с фонтанами, мостиками, чугунными скамейками и прогуливающимися учеными мужами.

– Пойду, прополощу клюв после анчоусов, – бросил я на ходу своим товарищам.

Голос помощницы шефа прозвучал в искаженной модуляции, как в старом речевом синтезаторе, и показался истерически плаксивым, через секунду система подстроилась и выдала кристально чистый звук, и Агата – так определился абонент – предстала в своей натуральной расслабленной версии. Планировщиц, то есть секретарей руководителей подразделений, никто не знал по именам, да и на глаза они почти не попадались, их держали в отдельном бюро в противоположном крыле Стрегловского центра.

– Валерий, я звоню вам по поводу нового человека в вашу команду, координаты которого я должна передать. Но регламент не позволяет просто сообщить его данные по коммуникатору. Я организовала вам встречу с посредником, он введет вас в курс дела.

– Боже мой, какие сложности! – с наигранным возмущением сказал я, прекрасно зная процедуру.

Она приблизилась к микрофону и произнесла вполголоса:

– Знаете, у нас теперь все меняется. Правила проведения миссий и принятия решений ужесточаются.

– С каких пор?

– Вот с тех самых. Теперь оперативные задания будут не только шаг за шагом подтверждаться начальством, налагаются ограничения на любые изменения базовых алгоритмов. Для нестандартного вмешательства нужна будет санкция от трех руководителей. Планируется распространить это на все пользовательские протоколы, на все службы.

– Хорошая новость! Нам больше не позволят нормально работать, – констатировал я.

– Да, вас это коснется в первую очередь.

Кажется, она набрала воздуха, чтобы продолжить:

– К сожалению, хотя эта встреча уже согласована и этот посредник готов встретиться, но мы пока еще не знаем, где состоится встреча. Мы даже не знаем, где он сейчас находится. Предполагаем, что в одной из его постоянных локаций. Например, в дачном домике, где он проводит большую часть времени в прохладный период года.

– Это немного странно, но шлите адрес, я его навещу.

– Понимаете… Его соседи сообщают нам, что он приезжает и уезжает днем, а ночует где-то в другом месте. На телефоне срабатывает автоответчик, и мне не удается с ним поговорить. Потом он звонит сам и все время придумывает какие-то отговорки, какие-то срочные дела. Кажется, у него все в порядке. И… у нас все под контролем. Похоже, что он работает по ночам, или с кем-то встречается, или с группой репетирует…