Приходилось ругаться, чтобы пропустили и очередь за подписью, в которой, к слову, стояли одни пробующиеся в академию. Завтра первый приёмный день и я решила, что стоит прийти во второй, чтобы народу было меньше. Видимо, так решили и другие. Потому что очередь и на второй день оказалась огромна.

…

Утро выдалось скандальным, истеричным и нервным. Дело в том, что я проспала время отъезда.

По моим расчётам, чтобы приехать в десять, к самому началу приёма, нужно было выезжать в восемь. Но я проснулась в девять…в почти десять. Не сработал будильник, который я одолжила на ресепшене.

Наспех позавтракав и одевшись в амазонку, в которой сбегала из замка герцога де Норрейна, выбежала на шумную улицу. Посчитала, что мой выбор одежды самый оптимальный: кто знает, что попросят сделать. Вдруг полосу препятствий пройти? В платье это будет не удобно.

Я была вынуждена вернуться в отель, вспомнив, что оставила как раз таки платья, о которых подумала, купленные в царствии Аврора, в прачечной. Но и с этим меня ожидал сюрприз: платья постирали, но высохнуть за полночи не успели. Хотела махнуть рукой на них и бежать на приём, но остановила себя тем, что в академии, возможно, не будет возможности выбраться в город за другой одеждой. Хотя…мои платья подошли бы больше для светских приёмов, или, на худой конец, для балов, но никак не для учёбы. Странно, но я даже не допускала мысли о том, что меня могут не принять.

— Чем обязаны вашим визитом? — зевая и, вперевалочку, как беременная утка, вышла из комнатушки, в дверь которой я так отчаянно стучала эти три минуты, женщина. Её низкий утробный голос был наполнен раздражением.

Выслушав меня она приказала ждать и вернулась в комнатушку, закрыв за собой дверь, чтобы я ничего не могла подсмотреть. Вскоре оттуда вышла хрупкая девчонка.

— Нет ничего хуже для огненного мага, чем быть разбуженным ранним утром! — пробормотала, потирая глаза и ведя меня за собой к сушкам.

— Вот мои! — выкрикнула радостно, увидев, что мы подошли к нужной одежде.

«Я знаю», — было мне ответом. Потом девочка закрыла глаза и потёрла ладони друг о друга. На них вспыхнул огонь, который она быстро потушила открыв глаза, то есть, нарушив концентрацию и потрясся кистями рук.

Стало интересно, смогу ли я что-то намагичить без слов, а просто с закрытыми глазами. И пока девочка вновь тёрла ладони друг о друга, создавая равномерное сияние огня, я повторила её движения представляя, что получу огонь. Мои руки охватило морозное зеленоватое сияние. И всё.

Девочка понесла свои ладони к моему зимнему платью. Влага из него, с шипением, уходила. Я потрясла руками, чтобы погасить свет на своих ладонях. Но тот, вместо того, чтобы уйти, загорелся ярче и через мгновение вылетел из рук колкой крапивой, устремляясь к шее огневички.

— Ай! — вскрикнула она, когда сорняк долетел до своей цели. Инстинктивно подняла руки, дотрагиваясь ладонями до шеи и зашипела от ожога. Повезло, что волосы у неё были забраны в пучок, а иначе бы загорелись. В воздухе запахло жареным: это огонь каким-то неведомым образом попал на упавшую на пол траву и в мгновение ока сжёг её. Небольшой кусочек листика, будучи горящим, взлетел в воздух и упал на моё зимнее платье. То зажглось как по приказу. Начал полыхать. Огонь перекинулся на моё бежевое платье, но полностью зажечься не дали влага и отлетевшее от потолка оболочко с водой, пролившееся на пожар.

— Ты-ы! — завизжала огнивичка, поворачиваясь ко мне и сжимая кулаки, на которых огонь потух, как и на моих — сияние. Я поспешила ретироваться. Крикнув, напоследок, что, пожалуй не сильно мне и нужно забрать платья убежала. На ресепшене я ещё с утра сообщила, что больше сюда не приду, поэтому на мой бег не обратили внимания. Знали, что я спешу.

Мне повезло, что экипаж фаэтон удалось поймать с первого раза.

— Куда путь держим? — поинтересовались у меня, когда я присела на заднее сиденье.

— В императорскую академию.

— Но! Галоп! — сиганул он хлыстом двух лошадей и те сорвались с места. — Пятая за эти дни, кто туда. Вторая на сегодня. — посвятили меня, а я мысленно посетовала, что вышла так поздно из отеля, и стала второй.

Академия находилась за городом, поняла я, видя, что большие дома сменяются деревеньками, а потом ещё не засеянными полями.

— Так ты, значит, поступать собираешься? Какой факультет? — поинтересовался человек, которому одновременно могло быть как тридцать, так и шестьдесят.

Этот вопрос заставил меня задуматься, а какие там вообще факультеты есть? В книгах фэнтези бывали разные.

— Я стихийница. — ответила обтекаемо.

— Тогда твои дороги, — он запнулся и наклонился корпусом назад, то есть, его спина стала ко мне ближе. Лошади перешли на шаг и он, выпрямившись, продолжил. — обширны. Кроме некромов и целиков, конечно. Я слабый бытовух, по обмену учился год в имперской, там… специфично.

Смотри! — он указал мне хлыстом на стоящего на обочине дворника, сметающего в одну кучу и дорожную пыль, и сучки деревьев, и прочий мусор. Вернее он просто стоял и двигал кистью руки в воздухе, а метла сама всё подметала.