Лиля жила по принципу, что деньги надо вкладывать в впечатления, и весь свой заработок тратила исключительно на путешествия.

В середине октября в Москве установилась холодная дождливая погода и, несмотря на счастливое воссоединение с Денисом, счастливой я себя никак не чувствовала. На душе, как и за окном — было пасмурно и хмуро.

— А когда вылет?

— Завтра! Сейчас выкупаю путёвки, потом бегу на работу — я уже договорилась о подмене, вечером сажусь в Сапсан, переночую у двоюродной сестры, а утром — к тебе! Потом едем в Шереметьево, и… здравствуй море — прощай грусть! Ну, что скажешь? Продлим себе лето, а Оксик?!

— Продлим!

— Вот и отлично! Тогда завтра жди! Футболочку из новой коллекции тебе привезу, — пообещала подруга.

Лиля работала старшим менеджером в магазине брендовой спортивной одежды.

Как ни странно, Денис спокойно отреагировал на моё заявление о внезапном отъезде (хотя внутренне я уже была настроена на ссору), и даже, дал двести долларов, — что было неслыханной щедростью с его стороны.

— Слетай, зая, позагорай, я не против. — сказал он за ужином. — Я тебе доверяю. Лильке привет!

"Вину заглаживает".

А чувствовала ли я свою вину? Считала ли тот случайный секс с бывшим одноклассником изменой?

Нет, не считала.

И честно говоря, я не ожидала от себя такой реакции, думала, начну изводиться муками совести, грызть себя изнутри, но нет, совесть меня не мучила, внутри ничего не грызло, более того, я испытывала неизвестное мне ранее чувство некого злорадства: "Ах, ты так со мной обошёлся?! А я вот тоже так могу! Получай!"

Со мной произошла удивительная метаморфоза: я уже не боялась внезапных вспышек гнева, которые были свойственны непростому характеру Дениса, перестала названивать ему каждые пятнадцать минут, сходя с ума от беспокойства, когда он вдруг задерживался на работе. Нет, мне по — прежнему не всё равно, где он и с кем, но я стала… спокойнее что — ли. Вот и сейчас, я готова была поссориться с ним, чтобы отстоять право на поездку, чего раньше никогда бы не посмела сделать. Неужели всему этому невольно поспособствовал Буткевичус?!

*** Выйдя на трап самолёта, в лицо полыхнуло жаркой и влажной волной. Я глубоко втянула в себя тягучий воздух африканского континента и улыбнулась.

— Лето, ах лето, лето яркое будь со мной! — пропела Лиля, спускаясь по трапу. — Всё — таки я молодец, да, Ксюнь? Сидела бы ты сейчас в промозглой Москве, со своим скучным блевантином, да щи — борщи варила.

— Лиля, я запрещаю тебе так говорить о Денисе! Никакой он не блевантин! Он, между прочим, тебе привет передавал!

— Да ты чтоо?! Сам несостоявшийся король бокса шаркнул ножкой перед… как он там меня в прошлом году назвал… тупой курицей?! На другие эпитеты его интеллекта явно не хватило, как будто это я тебя спаивала в том проклятом караоке! Так вот, пусть засунет этот привет себе в задницу, можешь так ему и передать!

— Лиля, он потом извинился, ты же помнишь!

— Помню… ладно, давай не будем о нём, окей? У меня отличное настроение, и я не хочу его больше портить разговорами о твоём неандертальце. И, вообще, ты как хочешь, а лично я настроена на курортный роман! У меня секса уже три месяца не было, скоро пар из ушей пойдёт, и из других мест, кстати, тоже!

Отель, в который мы заселились оказался великолепен и находился на первой линии от моря.

После ужина, мы с Лилей решили провести вечер в номере, сидя на балкончике, наслаждаясь красивым закатом и итальянским красным вином, которое Лиля предусмотрительно привезла с собой.

— Благодарный клиент подарил, — пояснила она.

Захмелев, Лиля, как обычно, болтала без умолку обо всём на свете, одновременно просматривая ленту в вконтакте.

— Ты слышала новую песню группы Ленинград? Пуля, отвечаю! "Мои х@и" называется. — неожиданно сказала она.

— Как называется?! — засмеялась я.

— Да! Так и называется, вот послушай!

Лиля вынула из сумки небольшую колонку, и подключила её к своему смартфону.

"Фиолетово — лиловый, Розовый и покрасней, Все они всплывают снова, В женской памяти моей.

— Мои х@ииии… — пел нежный голос Алисы Вокс.

Я не помню, как их звали, Лиц не помню, ни имен, Вижу я за далью дали, Жизнь моя, как сладкий сон…"

— Мои х@ииииии, — затянула Лилька вместе с певицей. — Ну как? — она сделала музыку потише.

— Жизненно! — хохотала я в голос.

— Признавайся, ты все свои х@и помнишь? Хотя кого я спрашиваю? Хаха! У тебя же их всего двое было — Артурчик и Дениска — редиска… ой… упс… ещё и Буткевичус! Как я могла про него забыть?! Ну — ка, колись, Петрова, какой у него? Лиловый или розовый? Ааааа?

— Лучше бы ты про него и не вспоминала! Договорились же! — я почувствовала как краска стыда начинала заливать моё лицо.

— Да, ладно, подружка! Всё, что было в Вегасе — остаётся в Вегасе. Ну так? Какой? Колись! Я вся во внимании!

Вино меня приятно расслабило, и я решила поддаться на Лилькины уговоры.

— Почти не помню какой… тогда всё так быстро случилось… кажется, розовый… А вот у Дениса…

— Фу! Петрова! Я не спрашивала тебя про член твоего питекантропа!

— Ну тогда и нечего вообще было меня расспрашивать! Ты свои — то все помнишь?!