Мы добрались до квартиры, и Матвей протянул мне пакет с деньгами.

– Утром приеду за тобой и отвезу в клинику, хорошо? Потом мне, правда, уехать нужно будет, - Сибиряков поморщился, я же твёрдо и уверенно ответила:

– Я сама доберусь. На такси. Не нужно из-за меня пренебрегать своими делами.

Матвей хотел возразить, но я повторила:

– Я доберусь сама. И спасибо тебе огромное за то, что ты уже для нас сделал.

Мы постояли так немного в полном молчании, а после Сибиряков просто кивнул и ушёл. Оставив мне ощущение, что я поступаю крайне неблагодарно. Хотя, если уж так посудить, самым верным было бы вообще не видеться с женатым мужчиной. Успокаивало одно - наше общение протекало в строгих границах, значит, следовало сосредоточиться на действительно важном. И попытаться успокоиться.

– Слушай, я вообще не пойму, чего ты паришься, - со свойственным ей спокойствием, схожим со скепсисом, сказала Надька.

Она протянула мне коробочку с азиатской едой и стакан сока. Сама устроилась рядом и принялась уминать креветки в панировке.

– Жена Матвея - это только его проблема. Ну, или не проблема, как мы видим.

Хихикнув, подруга стала щёлкать пультом от телевизора. Нашла какой-то музыкальный канал и на том успокоилась.

– Да я не то что парюсь. Просто это как-то всё… неправильно.

– Неправильно у детей конфеты воровать. А тут… ну сама посуди. Он тебе предложил и вовсе стать едва ли не членом семьи. Ты бы в виде сурмамы вообще была бы частью их жизни. А здесь… ну довёз пару раз до дома. Ну, помог дяде. Кстати, как он?

Я вздохнула.

– Вроде ничего. По телефону бодрится, хочет домой и обещает выполнять все предписания врача. Даже гулять собрался по полчаса каждый день минимум.

Невесело усмехнувшись, я отставила свою порцию на столик. Есть совершенно не хотелось.

– Ну… вот и хорошо. А Матвей… Матвей - взрослый мужик. Хочется ему рядом с тобой крутиться - крутится. Не брать же ружьё и не гонять его по горам и долам, угрожая пристрелить, если будет и дальше наведываться?

Я слабо улыбнулась и покачала головой:

– Конечно, нет.

– Вот и порешили.
– Подруга тоже отставила еду и, повернувшись ко мне всем корпусом, проговорила таким тоном, словно мы были заговорщиками: - А теперь рассказывай, что там будет у Виталика с Леной! Я вся горю от нетерпения услышать это прямо из уст автора.

– Только никаких спойлеров в комментариях!
– строго сказала я, и когда подруга клятвенно пообещала быть немой, как рыба, начала своё повествование.

Поспать в эту ночь мне не удалось. Всё крутила в голове мысли, одна другой краше, переживала, доводила себя тревогами едва ли не до исступления. А когда на часах было восемь, встала и тихо, чтобы не разбудить Надю, собралась, чтобы ехать к дяде.

И вот теперь возвращалась от него, а в мыслях был полный раздрай. Потому что врачи ничего толком не говорили, а анализы, взятые сразу при поступлении, сегодня забрали заново с утра. Сам же дядя Женя вроде бы бодрился и говорил, что ему лучше. Домой уже не просился, и я не понимала пока, считать это хорошим знаком, или же нет.

Я зашла в лифт вместе с какой-то женщиной. Вокруг меня витал аромат больницы и лекарств. Даже показалось, что он настолько въелся в одежду, что его уже не вытравить ничем. Странно, до этого момента я его не замечала.

Женщина покосилась на меня, когда я нажала кнопку третьего этажа. Я ответила таким же быстрым взглядом. Незнакомка казалась сотканной из чего-то потустороннего. Как будто привидение… призрак. Бледная, но с горящими лихорадочным блеском глазами. Даже не по себе как-то стало от того, что она стоит возле меня.

Двери лифта открылись, и я с облегчением вышла. Но тут же напряглась ещё больше - женщина последовала за мной. Я добралась до квартиры, руки подрагивали, когда вставляла ключ в замочную скважину. Когда же открыла дверь и уже собралась зайти домой и, наконец, избавиться от общества странной незнакомки, услышала глухой голос:

– Ксения? Меня зовут Наталья Сибирякова. Мы можем поговорить? Я жена Матвея, которого, как выяснилось, вы очень хорошо знаете.

Я застыла на месте. Повернулась к Наталье. Выглядела она, мягко говоря, не очень. Была больна? Возможно, в этом и крылась причина, по которой у них с Сибиряковым не было детей. Чёрт… Матвей же солгал тогда Славе. Может, Сибирякову пришлось обо всём рассказать Наталье, а та сделала выводы, что её муж слишком уж часто находится рядом с чужой женщиной? Вопросов было много, ответов на них - не имелось.

– Зайдёте, или побеседуем так?
– спросила я у Натальи.

Прислушалась к себе, не особо понимая в хороводе чувств, какое из них превалирует. Но однозначно могла сказать одно - мне неприятно.

– Если можно… Я бы зашла.

Она откинула полы пальто и объёмной кофты. Я увидела какой-то небольшой аппарат, от которого шли трубочки.

– Химия. Сейчас удобно - можно капать её и ходить, куда захочется. Точнее, куда дойдёшь.

На лице Сибиряковой появилось слабое подобие улыбки. Я сглотнула - ответить тем же самым не могла.