Трусливую мысль скрыться в квартире и соврать, что после перелёта у меня болит спина, голова, ноги и прочие части тела, пришлось отбросить, когда Сибиряков нашёл меня глазами и, улыбнувшись, помахал.

– Я сейчас выйду!
– крикнула ему, приоткрыв окно.

– С ума сошла? Простудишься!
– замахал на меня руками Матвей, понуждая тихо рассмеяться.

Тревоги как рукой сняло. Глупо опасаться чего-то. Например, не понравиться Сибирякову, после того, что читала в его сообщениях. И глупо стесняться собственного тела. Матвей всё знал о моей беременности, к тому же, это состояние было не вечным. Пройдёт несколько недель и я снова буду похожа на себя прежнюю. Правда, велика вероятность того, что начну эмоционировать по поводу детей, рождённых не от Матвея. Но подумать об этом я собиралась потом.

Закрыв окно, я принялась собираться. Наскоро оделась, волосы убрала в высокий хвост. Немного подкрасила глаза и, придирчиво осмотрев себя в зеркало, пришла к выводу, что бывали дни, когда я выглядела гораздо лучше. Ну, что уж есть…

– Дядь Жень, я к Матвею! Он внизу, - крикнула в сторону кухни, когда обувалась.
– Так что буду под присмотром.

– Давай, дочка… Если что - сразу звони, - откликнулся дядя и я, взяв сумку, вышла из квартиры.

– А ты очень похорошела, - сказал мне Сибиряков, когда я, словно утка на льду, спустилась по ступенькам подъезда.

– Ты льстишь мне, - не удержалась от улыбки, испытывая такую смесь чувств от близости Матвея, что у меня стали путаться мысли.
– Я похожа на пингвинёнка Лоло.

Сибиряков запрокинул голову и рассмеялся.

– Очень милого пингвинёнка, - добавил он и, подав мне руку, кивнул на машину: - Поехали в парк. Тебе нужно много гулять. Я связался с клиникой, необходимо завтра приехать к врачу, ведь ходить тебе осталось совсем недолго.

– Сто-о-ой, - взмолилась я, прерывая этот словесный поток.
– Всё потом, хорошо? Сейчас я пару часов как с самолёта, мне уж точно не до клиник. К тому же… Я хочу провести время с тобой.

Мы уже добрались до машины и когда Матвей распахнул передо мной дверцу, я бросила на него взволнованный взгляд, прежде чем устроиться в авто.

– И я хочу провести время с тобой… С вами, - кивнул Сибиряков.

Обойдя машину, он сел за руль и, повернувшись ко мне, сказал:

– Я не мог приехать в аэропорт, прости. Наталья… В общем, ей остались считанные дни. Просила меня решить вопрос с благотворительностью, пока она в разуме. Метастазы распространились в мозг.

Мне тут же захотелось сказать что-нибудь едкое, но я закусила нижнюю губу. Только спросила:

– Надеюсь, на этот раз доброта твоей бывшей жены не распространяется на меня?

Сибиряков помотал головой.

– Нет, она оставляет все активы центрам помощи детям, больным лейкемией. Но просит, чтобы я стал владельцем сети медицинских клиник.

– А ты?

– А я хотел посоветоваться с тобой. Как ты на это отреагируешь?

Я сделала глубокий вдох. Страх, что у нас с Матвеем серьёзным всё будет только в сети, минуя реальную жизнь, испарился.

– Я отреагирую нормально. Ты врач, который предан своему делу. И конечно, сможешь помочь очень многим женщинам завести детей. При этом самым законным способом, - улыбнулась Сибирякову и увидела облегчение, которое появилось на его лице.

Когда Матвей потянулся ко мне, чтобы поцеловать, я пожаловалась:

– Пингвинёнок Лоло очень неповоротливый.

На что услышала:

– Ничего, это не проблема, - сказал Матвей и, положив ладонь мне на лицо, притянул мою голову к себе.

А после я утонула в самом сладком и долгожданном поцелуе, который расставлял все точки над всеми буквами во всех вопросах.

– Ты уверен? Прямо в канаве?

Слава Теплов запрокинул голову и зло рассмеялся. Сегодня ему сообщили, что Веронику Шмарову отыскали в сточном сливе, где ей и было самое место.

Потому что эта тварь сделала такое, от чего он до сих пор не оправился, и вряд ли был способен прийти в себя.

Он и представить не мог, что коллекторы из микрозаймовых организаций способны на такое. Угрозы, поджидания возле подъезда, даже надписи на стенах, чёрт бы всё побрал! И, что самое дерьмовое, когда Теплов продал квартиру и переехал, это ни разу не решило проблему. Он не смог перекрыть всех долгов, а новые кредиты повисли на шее хомутом. Слава оказался в районе, в который бы не переселился даже под дулом пистолета, а ни черта не изменилось. Он всё так же был должен. Ему всё так же угрожали.

– Да, прямо в канаве. Сейчас её доставили в больницу.

– А ребёнок? Его точно нет?
– спросил Теплов о том, о чём узнал уже давно.

Веро не беременела от него. Она солгала, что носит их ребёнка под сердцем.

– Точно нет, - ответили на том конце связи.
– Всё? Больше ничего не нужно?

Слава ненадолго задумался, но всё же ответил в итоге:

– Нет. Больше ничего не нужно.

Он отключил связь и некоторое время стоял, глядя на линию горизонта. Здесь серое небо сливалось со сталью вод Невы, и Теплову казалось, что эта картина полностью отражает то, что происходит в его душе.