— Тебе идет, — с полуулыбкой говорит он и медленно приближается ко мне, — больше, чем мне.

Очень даже сомневаюсь. Одежда висит на мне мешком, а если учитывать, что я сильно похудела за последнее время, то смахивает на подкол. Вот только горящий взгляд Данияра разрушает эту теорию в пух и прах.

— Валентина нам поесть принесла, — указывает на поднос, — готовит она очень вкусно, так что ты обязана попробовать.

— Хорошо.

Спорить с Аристовым бесполезно, да и не хотелось, ведь желудок напевал гимн. Он взял поднос и направился к столу, за который мы сели. Разговаривать и одновременно есть было не совсем удобно, поэтому приходилось тушевать взгляд и поглощать пищу. Только от горящих щек я так и не избавилась, ведь Данияр внимательно следил за каждым моим движением, словно пытался запомнить.

— Очень вкусно. — Произнесла я, отодвигая тарелку, и вытерла губы салфеткой, но даже после этого казалось, что я в чем-то испачкалась.

Аристов продолжал смотреть на меня тем же взглядом, от которого мурашки бежали по коже.

— Ты мало ешь. — Наконец сказал он, откидываясь на спинку стула. — Откуда тогда брать силы для борьбы?

— Я думала, ты уже не станешь меня чему-то учить. — Ответила, как считала, а Данияр усмехнулся, наклоняя голову.

— Продолжу учить, Цветкова. Мне так будет спокойнее, да и тебе тоже. — Уже серьезнее сказал он, а я кивнула. — Сегодня уже вряд ли, а вот завтра заставлю тебя попотеть.

Улыбается, а я прикусываю губу, боясь залюбоваться этой улыбкой.

Непривычно видеть его таким, ой как, непривычно…

— Уже перекусили, — голос Валентины отвлекает нас от разглядывания друг друга, — молодцы, а я вам чай принесла. — Женщина ставит чашки перед нами и забирает тарелки. — Я сама. — Хлопает легонько меня по руке, когда я порываюсь ей помочь и даже приподнимаюсь со стула. — Пейте, прогревайтесь, а то, не дай бог, заболеете. Дождик за окном отнюдь не грибной.

— Спасибо. — Лепечу я, но садиться не спешу.

Валентина быстро уходит, вновь оставляя нас наедине. Аристов кивает на большую стеклянную кружку. Аромат у напитка просто божественный, и я с удовольствием делаю маленький глоток, чтобы не обжечься. Немного горчинки от имбиря, сладость меда, кислинка от лимона и терпкий вкус настоящего черного чая… Невероятно!

— Нравится? — Данияр смотрит на меня с ожиданием, а я улыбаюсь.

— Да. Очень вкусно, правда. — Отступаю назад и отвожу взгляд в сторону полок с книгами, чтобы не теряться от прожигающего взгляда. — Я могу посмотреть? — Указываю на литературу, дожидаясь одобрения владельца.

— Конечно.

Иду к полкам и удивленно поднимаю брови. Вот откуда все остроты и умные изречения. Философия, психология… Каких только книг тут нет. Даже редкие экземпляры.

— Что думаешь? — Раздается над ухом голос Дана, и я выпрямляю спину, ощущая, как горячее дыхание невесомо касается кожи на шее, заставляя нервно сглатывать не от страха, а от волнения.

— С таким набором знаний ты должен учиться не в частной школе, а в каком-нибудь заграничном учебном заведении. — Тараторю на одном дыхании, а Аристов меняет положение, становясь рядом со мной и спокойно потягивая чай, пока я сжимаю кружку и смотрю на книги. — Где планируешь учиться после школы?

Почему-то сердце в этот момент бьется учащенно. Меня ведь не должно волновать, куда Аристов поступит. Наверняка это будет заграничный элитный ВУЗ.

— После школы я не планирую учиться. — Коротко отвечает, а я тут же поворачиваюсь к нему.

— Сразу пойдешь работать?

— Если ты имеешь в виду компанию отца, то нет. Я не имею желания возглавлять великую строительную империю. — Говорит нехотя и прищуривается, глядя на книги, а потом переводит взгляд на меня.

— Тогда чем ты будешь заниматься?

— Хотел пойти в армию, как все нормальные люди. — Произносит вполне серьезно, от чего у меня вырывается нервный смешок. — Что?

— Просто ты и армия… — Растеряно захлопала ресницами, чувствуя себя настоящей дурочкой. — Не думала, что… ты… Не важно в общем.

— Думала, что мажоры только косят от армии. Так? — Усмехается Данияр, а я делаю глоток чая, чтобы не показывать, насколько мне стало стыдно. — У моего отца на меня другие планы, но я бы хотел пойти на службу. Год всего. — Пожал плечами, и судя по выражению лица и серьезному тону, он не шутил. — Даже девушку приметил, которая меня точно дождется. — Замираю и смотрю на него, на что Дан подмигивает, усиливая неизвестное чувство, которое уже давно шевелится в груди. — Дождется ведь?

Снова серьезный взгляд пробирает словно мороз до самых костей. Открываю рот, но от ответа меня спасает Валентина, которая входит в комнату с моей одеждой в руках.

— Вот, как и обещала. — Она оставляется вещи на кровати и улыбается, поглядывая на нас.

— Спасибо. — Благодарю ее искренне, а Дан кивает.

Отхожу от него, оставляя пустую кружку на столе, и беру свои вещи. Валентина не двигается, и мне приходится под молчание скрыться в ванной. Здесь я немного расслабляюсь и смотрю на свое отражение. Щеки красные, а сама бледная точно смерть.