— Отец…

— Давай. — Петр Иванович забрал телефон и сразу ответил. — Да, это не Данияр… — Он отошел в сторону, а я лихорадочно сжимала пальцами край олимпийки и кусала губы.

От нервов трясло, а перед глазами стояла картинка с побитым лицом Дана. Боже…

— Тебе домой нужно, а то скоро полиция приедет. Не думаю, что тебе стоит в это ввязываться. — Петр Иванович тяжело вздохнул. — Такси вызову.

— Нет. Это ведь я нашла его…

— Ангелика, ты хоть раз с подобным сталкивалась? — Хмуро произнес Петр, а я отрицательно качнула головой. — Долгая процедура, к тому же наши органы правопорядка, как скорая помощь. Медленные и не всегда помогают. — Мужчина тяжело вздохнул, а у меня внутри все оборвалось.

Я хотела узнать, как Дан, несмотря на все гадкое, что он мне сделал. Снова внутри поднималось странное чувство, похожее на панику, но Петр Иванович был прав. Олежа один. Владимир наверняка пьян, и мне срочно нужно домой.

— Хорошо. — Выдавила из себя и поникла, смотря за двери, где должен находиться Аристов.

— Я обо всем расскажу, но о тебе ни слова. — Петр Иванович достал свой телефон и вызвал такси, которое запаздывало так же, как и машина скорой помощи. — Позвоню. У тебя телефон есть?

— Да, просто села батарея. — Безжизненно сказала я и посмотрела в окно.

— Пока не приехали, отойду на минутку. Дождись меня. — Кинул Петр и направился к женщине в белом халате.

Он что-то спросил у нее, и они вместе ушли, оставляя меня одну наедине со своими мыслями.

Может, пока приедет такси, я успею узнать о Данияре хоть что-то…

Стоило мне об этом подумать, как входная дверь чуть с петель не слетела. Этого человека я сразу узнала. Аристов Александр Алексеевич.

Одет с иголочки, на лице маска холодного равнодушия, а в жестах уверенность.

Он что-то спросил у девушки, находящейся за стойкой, после чего посмотрел на меня. Даже не посмотрел, а убил взглядом. Стало жутко, когда мужчина направился в мою сторону.

— Ты моего сына нашла? — Ударил вопросом в лоб, а я начала рот открывать. — Где тот, с кем я говорил по телефону?

— Отошел. — Промямлила я, указывая пальцем на коридор в правом крыле больницы.

— А ты кто?

— Я… Я… Я просто помогла.

— Так, ладно. — Мужчина достал из кармана портмоне, и я не успела сообразить, как он сунул мне в руки несколько купюр. — Там за дверью скоро выстроится очередь из журналюг. Это плата за молчание.

Я уставилась на деньги, словно впервые видела их. Такую сумму точно в первый раз…

Стало до ужаса мерзко.

— Нет, — протянула их, — мне не нужно.

— Да? — Мужчина окинул меня оценивающим взглядом, от которого стало еще хуже. — Смотри. Я предлагал. — Александр Алексеевич пожал плечами, сунул купюры обратно и с невозмутимым видом поправил рубашку.

— Ангелика, все в порядке? — Петр Иванович оказался рядом, как нельзя вовремя. — Держи. — Подал мне одноразовый стаканчик с чаем. — Согреешься в такси. Давай, провожу.

— Я сама. — Сказала я, а Аристов старший вопросительно поднял брови.

— Вы мне звонили. — Не спросил, а констатировал факт.

— Да. — Петр Иванович даже не посмотрел в сторону Александра Алексеевича. — Пойдем. — Обратился уже ко мне.

— Сначала… — Начал Аристов, но Петр осек его.

— Сначала я отправлю свою дочь домой, а потом мы с вами поговорим. — Холодно процедил сквозь зубы и слегка подтолкнул замершую меня к выходу.

— Петр Иванович, вы сказали… — Еле выдавила из себя, когда мы оказались на улице, потому что шок будто парализовал мое тело.

— Мы еще поговорим обо всем, Ангелика. Сейчас тебе нужно согреться, успокоиться и выспаться. — Мужчина усадил меня в такси, протянув деньги водителю. — Я сообщу о состоянии твоего друга. — Петр Иванович захлопнул дверку, а я смотрела через стекло, как удалятся здание, совершенно растерянная из-за высказываний Жарковского.

Ангелика

Я не поняла, как добралась до квартиры. Внутри все сжималось, а мозг и вовсе отказывался принимать всю информацию, начиная от происшествия с Данияром и заканчивая высказыванием Петра Ивановича. Я машинально открыла дверь и вошла в квартиру.

Из спальни доносилось мычание, а наша комната была заперта. Пару раз постучала, чтобы Олежа открыл. Это был наш тайный знак. Когда братишка не успевал прятаться, мог закрыться. Если все же удавалось забраться в убежище, то дверь оставалась открытой, но несколько раз Владимир заставал его врасплох.