Сам не понял, когда проявил интерес к своей жене. Ведь пока она жила в моём доме, даже внимания не обращал, а стоило ей вернуться в Россию, как полетел следом. Это была первая женщина, от которой я услышал «нет». Бесился, злился, но быстро забылся в других объятиях.

Сейчас же я этого сделать не мог. Я хотел именно Софию.

– Дима? – голос Саб возвращает из воспоминаний.

– Мне плохо, Саб.

– Ты заболел? Простудился? Или, может, отравился? Дима! Объясни! – Сабина стреляет вопросами, вызывая улыбку. Пищевое отравление – это такие мелочи, по сравнению с тем, что я сейчас чувствую.

– Нет, Саб. Со здоровьем у меня всё отлично, но мне так паршиво, что хочется кричать.

– Дима, ты влюбился?!

– Саб, не смеши! Тебе, как никому другому известно, что это чувство я похоронил уже давно. Оно уже успело истлеть.

– Дима, Дима, это чувство не может истлеть, – мягко произносит Саб. – Кто она? Она рядом?

– Она улетела.

– Ясно, а другая не смогла заменить? – в голосе сестры слышу смех. И она тоже.

– Мне не нужна другая.

Сажусь в подъехавшую машину.

– Дима, ты такой романтик. – Смех сестры кажется немного некстати.

– Какой на хрен, романтик, Саб?! – восклицаю, не обращая внимания на водителя.

– Ох, Дима, Дима. Может, уже пора остепениться? Тебе 36, это самый подходящий возраст, чтобы создать семью.

– Какую семью, Саб?

– Обыкновенную. Тем более, если девушка тебе нравится.

– Саб, ты ненормальная. Кто же создаёт семью только потому, что тебе нравится человек?

– Не только потому, что нравится, – поясняет Сабина, – а потому – что не нужен другой.

– И что бы ты сделала на моём месте? – спрашиваю зачем-то. Мы с ней разные, у нас совершенно разные взгляды на многие вопросы, но она понимает меня, как никто другой.

– Это решать только тебе, – произносит со вздохом, а я почему-то уверен, что она хотела сказать совсем другое.

Отключаю вызов и смотрю в окно, осмысливая слова Саб.

– Зацепила? – спрашивает водитель.

– Не то слово, – приходится признаться совершенно постороннему человеку.

– Это они могут.

Вот нисколько не легче от такого сочувствия.

София

– Эдик, ну, пожалуйста! – умоляю в трубку своего брата. – Неужели так сложно скинуть на почту пару документов?

– Соня, мне не сложно, – дразнит брат. – Ты говорила, что вечером будешь дома.

– Говорила. У меня срочный вылет, – приходится скрестить два пальца, как в детстве, когда говоришь неправду.

– Соня, так нельзя! Ты совсем не отдыхаешь!

– Дик, – называю его детским прозвищем, которое ему когда-то очень нравилось. – Я знаю. Но так было нужно. Заседание уже завтра…

– Завтра – ключевое слово, – ворчит брат.

– У тебя были планы, да? – спрашиваю осторожно. Обычно Эд спокойно реагировал на мои вечные передвижения, точнее, никак не реагировал. Значит, должно что-то быть, из-за чего он так расстроился.

– Теперь это уже не имеет значения, – вздыхает Эд.

И почему я чувствую себя такой виноватой?

– Эд, пожалуйста, – сама не понимаю, что прошу.

– У тебя есть на кого перекинуть половину дел, которые ты на себя взвалила, – продолжает Эд, и в этом он прав.

– Я знаю. Но я не могу.

Как объяснить брату, что меня нельзя оставлять без работы? Работа для меня – всё. Без неё я начну заниматься самокопанием, и ни к чему хорошему это не приведёт. А так: нет времени – и всё идеально!

Делаю себе пометку: обязательно выпытать у брата, что он хотел. Ловлю на электронной почте письмо. Документ не особо важен, я почти даже уверена, что он не пригодится, но никогда не знаешь, какая мелочь окажется нужной, а в моей работе мелочей не бывает. Ещё раз проверяю, наверное, уже на сотый раз и выключаю ноутбук.

Поднимаюсь в ресторан и заказываю ужин, останавливая свой выбор на морепродуктах. С восхищение смотрю на вид из панорамного окна. Он завораживает. А вот еда не приносит обычного удовольствия. Чтобы у меня и не было аппетита? Такое, пожалуй, со мной впервые. Хотя нет, после похорон родителей я долго не могла ничего есть. Помню, Эдик принёс мне бутерброды, которые сделал сам, и очень долго упрашивал съесть хотя бы один.

– Соня, я не отстану, ты же знаешь, так что лучше съешь, – в ушах звучит детский голос моего брата.