— Уж точно не девчонка, — хмыкнул Наум. — Так ты едешь, или нет?

Наум подбросил брелок от своей тачки в руке, понимал, что Аня не откажется, ведь переживает за своего бывшего. И на этот счет у Мартынова в голове выстроился дерзкий план.

Анна, бросая гневные взгляды на парня, торопливо надела пиджак, обула туфли без каблуков и прихватила сумку с кошельком, телефоном и планшетом.

Наум прихватил коробку с пиццей и двинулся к двери.

— Значит, Эдик, — хмыкнул Мартынов, приближаясь к лифту.

Анна молчала. Ее буквально распирало от злости, но не кричать ведь ей при свидетелях на собственного шефа, репутацию которого она обязана оберегать по долгу службы.

— Не твое дело! — только и прошипела Браун.

Девушка уже знала в какую больницу повезли ее друга. Но на втором светофоре поняла, что едут они с Наумом в абсолютно другую сторону.

— Куда ты меня везешь? — рявкнула Анна, понимая, что вновь выдержка ее подводит. Ну какой же бестолковый этот Мартынов! Почему ее назначили пиарщиком именно этого наследника Мартыновых? Почему ее подопечным не мог стать другой брат, Назар? Вот милейший ведь парень! Умный, порядочный, семейный! А это… Одним словом, Наум!

Мартынов лишь хохотнул, потянулся к телефону, сделал короткий звонок.

— Проследи, чтобы с ущербным этим все в порядке было. Ну и на самолетик его потом закиньте, лады? — выдал распоряжения Наум.

А как только убрал гаджет в карман, Анна Браун — неприступная, собранная, эмоционально устойчивая — вдруг взорвалась:

— Ты идиот! Кретин! Индюк напыщенный! Зарвавшийся мальчишка! Избалованный папенькин сынок! — перечисляла Анна.

Наум только кивал, или фыркал в ответ на каждый эпитет. Но вдруг сбросил скорость и притормозил на первом же съезде.

Повернувшись к Анне всем корпусом, Мартынов вздохнул.

— Пусть так. Но уж лучше не прятать своих эмоций рядом с девушкой, которая не безразлична, чем скрываться за ледяной скорлупой! — подметил Наум.

— Много ты в жизни понимаешь, пацан?! — не унималась Анна. — Думаешь, все можно купить? Да все, что у тебя есть — от отца. Сам ты никто. Ничего не стоишь. Ноль. Пустышка!

Наума задели слова Анны. Пусть девушка и была частично права. Но ведь и сам Наум, как проклятый, трудился все это время. Уже пару лет, как он плотно занялся делами, и вся корпорация заметно развилась за это время. Ведь это все его, Наума, заслуги. Разве не так?

— Мадам Ледяная Леди способна и на такие эмоции? Не ожидал, — холодно усмехнулся молодой человек.

А Браун сверкала гневным взглядом. Больше всего на свете она ненавидела, когда ее сравнивали с ледышкой. Разве она бесчувственная? Бред! Она ведь через себя пропускает каждую эмоцию, каждое сказанное ей слово! Просто научилась прятаться под маской.

А Наум… Наум вдруг понял, что не способен бороться с той силой, которая придавила его в эту секунду. Размазала по сиденью тачки представительского класса. Ведь рядом, в полуметре от парня, сидела девушка, которую он отчаянно хочет поцеловать. И не только поцеловать. Ею он грезил, бредил, желал. Хотел ее всю, от макушки до пят.

Мартынов не видел причин, по которым ему нельзя целовать эту девушку. Не видел, и все.

А потому широкой ладонью обхватил ее затылок и дернул на себя, и сам подался вперед.

Девчонка была хрупкой, невысокого роста, изящной, точно фарфоровая статуэтка. Наум был младше, но рядом с крохотной Анной смотрелся верзилой.

— Не смей! — в самые губы прошипела Анна. Но разве Наума можно остановить? Он и сам не смог бы притормозить, даже если бы от этого зависела его жизнь.

Поцелуй получился рваным, диким, обжигающим. Наум сразу же раздвинул губы Анны языком и ворвался в ее рот, изучая, поглаживая, пробуя на вкус. Крепкая ладонь фиксировала затылок так, что у Анны и шанса не было отстраниться, или отвернуться.

Наум углубил поцелуй, призвав на помощь весь свой опыт, всю выдержку и силу воли. В отличие от брата, Мартынов часто пользовался своими внешними данными, чтобы еще в школе трахать девчонок. В основном его партнерши были старше его. А потом Наум смекнул, что удобнее пользоваться элитными шлюхами. Деньги решали все вопросы.

Но за текущий год, когда Наум полностью погрузился в дела компании, учебу, общение с племянницами, в его постели не было ни одной шлюхи. Всего год «простоя», но на выдержке это сказалось основательно.

И Анна… Она опьяняла его своим ароматом. И бесила… Бесила тем, как щебетала над своим бывшим с разбитой руками Наума челюстью.

А потому Наум забылся настолько, что даже не сразу заметил, что кулачки, отчаянно колотящие его по спине и плечам, разжались. И теперь уже по ткани пиджака ладони скользят нежными касаниями.

Наум не позволил Анне и слова сказать, возразить, оттолкнуть. Целовал с напором и всеми чувствами, от которых сгорал. Сам плавился ежесекундно, и девчонку не отпускал.