— Мам, Марк был именно таким, но вы тоже против него, — обиженно напоминаю, даже прикрыв глаза, чтобы не заплакать. Не выдать себя, что всё так же люблю Марка. И никого больше так и не смогла полюбить.

— Марк беден, родная, — ласково говорит, сжав мою руку, будто бы понимает меня. Но ни черта она не понимает. Она не знает, что такое любить и не иметь возможности касаться, целовать и говорить о своих чувствах. — Извини, но я хочу тебе счастливой жизни, а не мыслей, где взять денег на самое необходимое. Но ты можешь по-прежнему с ним дружить! Против дружбы мы с папой ничего не имеем. Дружите и развлекайтесь дальше. Но выйдешь ты за Адама. И это не обсуждается.

— За вашего Адама я не выйду!

— Юля!

— Мама!

— Хорошо, — сдаётся, поняв, что я уступать не намерена. — Я поговорю с отцом немного отсрочить всё это, а ты… ты пока присмотришься к Адаму. Это всё, что я могу сделать для тебя сейчас. Но свадьбы не избежать.

— Хоть на этом спасибо, — буркнула и, встав, приобняла родительницу.

Теперь у меня появится время, чтобы придумать, как избежать замужества и монастыря. Последнего особенно. У нас с родителями был уговор несколько лет назад, и по нему я, в случае неповиновения, отправляюсь в монастырь. А зная отца, он отправит меня в тот, где женщинам обривают волосы, а я никак не хочу лишиться своей идеальной шевелюры. Я её несколько лет в салоне выхаживала и просто так никому не отдам.

— А сейчас пойдём к столу, — произносит мама, высвободившись из моих объятий.

— Мам!

— Ты обещала, что присмотришься к нему, — напоминает, и я дарю ей взгляд, полный недовольства и обещания больше не верить ни единому её слову. — Сейчас идём!

— Ладно, — машу рукой. — Жениться сейчас меня точно никто не заставляет. Зато сытно поужинаю. Я видела на столе мой любимый «Цезарь»?

— Да, специально для тебя заказала, — воодушевлённо рассказывает, но я и без этого понимаю контекст её слов «Заказала, чтобы задобрить тебя».

— Ну, пошли, раз так, — сдаюсь и, поправив на себе одежду, готовлюсь морально к тому, чтобы не убить наглеца из кафе вилкой или ножом. Я могу… Особенно, когда бесят.

— Верно! Просто общение! — щебечет родительница, даже не осознавая, что ведёт меня в лапы одержимого зверя. Да и я в тот момент об этом не догадывалась. Я думала, игра будет простой и весёлой… Но она оказалась… опасной. Слишком опасной для меня и… не только.

Вернувшись за стол, села рядом с матерью и натянула улыбку, смотря на своего новоиспечённого «жениха». Намеренно бесила отца, который захотел выдать меня замуж за человека, которого я не знаю и вижу в первый раз… Точнее, второй раз в жизни. И все эти два раза он мне не понравился. В первый показался самовлюблённым идиотом, строящим из себя альфа-самца, а во второй раз доказал это и добавил в свою характеристику: гениальный актёр, подлиза и хитрый жук.

Пыталась вывести и «жениха», но этот «будущий муж» игнорирует мои кривляния и ведёт себя так, словно я на него влюблёнными глазками смотрю. Подмигивает, стреляет в меня глазами и постоянно нахваливает. Сделал даже несколько попыток дотронуться до меня. Только вот у меня привычка есть. Каблуки никогда не снимать. И в случае чего ими «случайно» наступать на ногу врага. Адам выносил все мои удары и даже слово против не сказал. Сильный мужчина. Не то что мой Дэн. Хотя Марк такой же.

Поняв, что ни к чему моё поведение не приводит, сбавила обороты и спокойно сидела за столом, недовольно ловя взгляды Адама на себе. В ответ я ему посылала скептические и убийственные, пытаясь хоть что-то сделать в своей безвыходной ситуации. Всем своим видом показывала окружающим, что не выйду за него. Никогда!

Родители же наш обмен взглядами приняли иначе. И под предлогом принести десерт, оба вышли из столовой, оставив нас с «женихом» наедине. Пококетничать и влюбиться друг в друга.

— Свадьбой будешь сама заниматься или тебе прислать кого-то? — спокойно интересуется, сохраняя тон внимательного и заботливого жениха. Но я ему ни капли не верю.

— Никого не надо, — кидаю равнодушно и, откинувшись на спинку стула, скрещиваю руки на груди. Глазами кидаю вызов прекратить строить из себя того, кем он не является. Открыть своё настоящее лицо.

— Сама справишься, — делает он свои выводы из моих слов.

— Свадьбы не будет! — уверенно произношу, не прекращая высокомерно на него смотреть. Пусть знает, что значит заставлять меня делать то, чего я не хочу. — Поэтому — да, справлюсь со всем сама!

— Будет. Уже через неделю, — перебивает Адам меня, наклонившись ко мне. — Я освободил время в своём графике на этот день.

— Можешь его обратно заполнить, — говорю, наклонившись к нему, когда в голову приходит идея, — или могу помочь.

— Помоги.

— Сходить в баню, затем нафиг, потом можно в пятую точку и закончим день… в пункте мужских гениталий. Могу даже прямую дорогу показать. Выходишь вон в ту

дверь, — указываю на выход из столовой, — затем выходишь из дома, а там куда глаза глядят. Если не запомнил, то могу записать. Надо?