"Это моей бывшей барыни книги, Евгении Феликсовны..."

Кто она, эта "барыня"?..

Тася вскочила и схватила трубку телефона:

– Пятидесятое отделение? Бригадмилец Иван Волошин не звонил?.. Нет?.. Простите...

Тася сердито швырнула трубку.

"Безобразие! Я уверена, что он бездельничает!.. И это от него зависит судьба драгоценной библиотеки Грозного!.."

"Я сорок лет ищу ее", - вспомнила Тася слова Стрелецкого, вспомнила, сколько надежды было в умных, ласковых глазах старика.

Она тяжело вздохнула и стала листать какую-то старую книжку, на титульном листе которой был отпечатан экслибрис: "БОРИС ГРИГОРЬЕВИЧ ПЕРЕЛЕШИН..."

Тася задумалась и наморщила лоб:

"Экслибрис... Где?.. Чей?.. Когда я видела?.. Экслибрис... Экслибрис значит - "из книг"..."

Тася отложила книгу, и внезапно перед ее умственным взором возникло маленькое изящное французское факсимиле, окруженное затейливой виньеткой: "Princesse Eugenie Belskaja".

– "Принцес Эжени Бельская..." - прошептала Тася почти испуганно.

Да, да! Именно такое факсимиле она видела на титульном листе дидоновского Ламартина: "Княгиня Евгения Бельская".

Бывшая барыня Евгения Феликсовна. Княгиня Евгения Бельская. Ну конечно же, это она!

Тася вновь бросилась к телефону:

– Пятидесятое отделение? Волошин звонил?.. Нет?.. Скажите мне его адрес или служебный телефон, немедленно!..

Но дежурный спокойно и официально сказал:

– Адресов наших бригадмильцев посторонним лицам не сообщаем.

– Я не посторонняя!
– быстро и взволнованно заговорила Тася.
– Меня вместе с товарищем Волошиным следователь направил к эксперту по делу о древней книге...

Дежурный не понял:

– По делу о книге? О какой книге?..

– Это книга Агафия... Византийская.

– А что случилось с этой книгой?

Тася никак не могла объяснить дежурному сложную историю появления и спасения византийской антологии Агафия. Дежурный был "не в курсе дела", и разговор получился путаный.

– Ее пытались украсть, - говорила Тася.

– Так-так. Понятно. Вы, значит, предупредили покушение?
– с расстановкой спросил дежурный. Видимо, он уже что-то записывал.

– Предупредила не я, а Волошин, - безнадежно вздохнув, ответила Тася. Разве вы об этом не знаете?

– Нет... то есть, конечно, может быть, и слыхал, но у нас каждый день происшествия... А вы, значит, эта самая Агафья Византийская и есть? Потерпевшая?..

– Нет, я свидетельница.

– Ага! Понятно...

Дежурный был озадачен и вместе с тем уже заинтересован.

– Как ваша фамилия?
– спросил он.

– Березкина Анастасия, студентка...

– Подождите минутку... Не отходите от телефона.

Наступило молчание, в глубине которого булькал чей-то монотонный голос:

– А я вам говорю, товарищ старшина, точно и определенно, что в трезвом виде я не имею привычки кидаться бутылками. И это может подтвердить моя фактическая жена... А что касается моей юридической жены, то это особа антисоветского происхождения...

Минуты через три вновь послышался голос дежурного:

– Гражданка Березкина! Начальник отделения просит вас позвонить бригадмильцу Волошину по телефону Е8-16-32.

Волошин примчался на такси. Он был взволнован не меньше, чем Тася:

– Я ничего не понял по телефону. К тому же у нас там адский шум. Какая княгиня? В чем дело?..

Тася рассказала ему, как она сперва припомнила имя и отчество старушки, затем имя и отчество ее бывшей барыни и, наконец, вспомнила, что видела на одной из французских книг экслибрис княгини Евгении Бельской.

– Ого! Да вы молодец, Настенька! Это же подвиг!..
– восхищенно воскликнул Волошин.
– Если мы найдем эту княгиню, я добьюсь ходатайства о награждении вас медалью...

– ..."За спасение утопающих"?

– Совершенно верно. Мы привели в действие могучую милицейскую машину, и нам угрожает опасность утонуть в многотысячных массах старушек, с которыми мы должны познакомиться.

– Ох, как жалко, что я поспешила!
– с искренним сожалением воскликнула Тася.

Но, по-видимому, даже зная имя, отчество и фамилию настоящей владелицы французских книг и антологии Агафия, не так легко было в многомиллионном людском море Москвы отыскать "княгиню Евгению Феликсовну Бельскую".