"Ловко!
– подумал Померанцев.
– Он спаситель Юры Ветлугина... Это и есть та "защита", о которой он говорил. Одновременно он защищает и Шайно. Попробуй теперь разбомбить подзодную нору, когда нас предупредили, что там находится советский ребенок...".

– Чем вы сможете подтвердить ваше сообщение?
– спросил Померанцев. Мерс рассмеялся.

– Я уже подтвердил его, только вы, господин следователь, этого не заметили.

– Я не понимаю вас, - сердито сказал Померанцев. Посмеиваясь, Мерс указал на папку в руках Померанцева:

– Подтверждение моих слов находится вот в этой папке, которую вы, господин следователь, держите в руках.

Ветлугины с удивлением смотрели на Померанцева.

– Вчера, разбирая различные документы, отобранные у меня, вы, господин следователь, нашли среди них три фотографии и спросили меня, кто снят на них, - пояснил Мерс.
– Я сказал вам, что на одной я снят с сыном, на другой добрый дедушка учит моего сына играть на пианино, а на третьей - сын мой беззаботно спит в своей кроватке...

Померанцев открыл папку и вынул из нее три крупных цветных фотоснимка.

– Покажите эти фото супругам Ветлугиным...
– приказал Мерс.

Ирина уже поняла, в чем дело, она выхватила из рук Померанцева фотографии, и тотчас же комната огласилась ее радостным воплем:

– Юра! Мальчик мой! Это он! Он...

Ветлугин дрожащими руками взял фотографии и действительно увидел на них своего сына. Худой, бледный, с ввалившимися глазами, но чистенько одетый в какой-то бархатный костюмчик и повязанный голубым бантом, Юра на одной фотографии сидел на коленях у Мерса и, выпучив глаза, смотрел в объектив, на другом снимке он же сидел за пианино рядом с каким-то облезлым старичком, третий снимок изображал Юру спящим на диване и укрытым алым атласным одеялом.

– Я человек предусмотрительный, - сказал Мерс, снисходительно глядя на Ветлугина.
– Отправляясь на вашу гостеприимную "Арктанию", я допускал и этот оборот событий.
– Мерс широким жестом обвел свою комнату.
– Я был уверен, что вы не одобрите моего поведения на борту Арктании, и, чтобы хоть чем-нибудь загладить свою вину перед вами, прихватил вот эти свои "семейные фотографии".
– По-моему, ваш сын не плохо чувствует себя в гостях у "страшных" Шайно и Фау.

Ветлугин понимал, что показ фотоснимков - это трюк, понадобившийся Мерсу для собственной реабилитации, он не верил, что Юра "не плохо себя чувствует в гостях у страшного Шайно". Ветлугин хорошо знал своего взбалмошного, шумливого, живого Юрку. Мальчик с голубым бантом на фотоснимках Мерса казался Ветлугину загробной тенью его сына. Он вернул снимки Померанцеву и как можно вежливее обратился к Мерсу:

– Если вы действительно спасли нашего сына во время шторма на льду, мы с женой приносим вам нашу благодарность. Однако мы были бы вам еще более признательны, если бы вы доставили его не в свою... колонию, а на Арктанию.

– В такую пургу?.. Это было невозможно!
– воскликнул Мерс.
– Я едва дотащил его до нашей подводной лодки. Лед у нас под ногами трещал и крошился...

– А почему вы не вернули мальчика родителям, когда пурга прекратилась?
– спросил Померанцев.

Мерс пожал плечами:

– Мальчик заболел. У него была высокая температура. Он бредил. Наш врач не советовал тревожить его.

– А когда он выздоровел?
– вновь задал вопрос Померанцев.

– Этот вопрос надо задать не мне, - холодно ответил Мерс.
– Моя миссия кончилась там, на льду. Все прочее зависело уже не от меня...

– Отдайте мне моего сына, - с волнением заговорила Ирина, напряженно слушавшая разговор мужа и следователя с Мерсом. Я хочу, чтобы он был со мною и как можно скорее.

– Что вы посоветуете?
– спросил Ветлугин, обращаясь к Померанцеву.

Следователь замялся, это сложное положение возникло столь неожиданно, что он не мог дать немедленно какой-либо практический совет.

– Я уверен, что ваш сын будет возвращен вам в самое ближайшее время, - сказал Померанцев.

Мерс усмехнулся:

– Со своим вопросом, господин Ветлугин, вы должны были бы обратиться ко мне, - сказал он и, не дожидаясь вопроса Ветлугина, продолжал: - Я считаю, что ваши власти должны гарантировать безопасность лицам, которые доставят мальчика, и, как только в колонии Шайно об этом узнают, там ни минуты не станут задерживать Юру.

– Так ли это?..
– недоверчиво спросил Ветлугин.

– Я в этом не сомневаюсь!
– торжественно произнес Мерс.

Ветлугин вопросительно взглянул на Померанцева, на бледное лицо жены, взял ее за руку и сказал:

– Мы благодарим вас за сообщение, господин Мерс. Мы не можем назвать его радостным потому, что сын наш в плену у злейших наших врагов. Радоваться мы станем, когда наш мальчик окажется с нами... Пойдем, Ирина...

Ветлугины вместе с Померанцевым покинули комнату.