– Это чай, чтобы ты не поднимался. Поспи, Дрей, наверняка же и в предыдущую талафскую ночь не ложился, сидел со мной. Так ведь? Я… я разбужу ближе к полуночи.

 Ох… как это разбужу?! Прямо вот войду к нему спящему и разбужу?.. Что же я такое обещаю?! Я сглотнула и смотрела, как из чашки всё таки выплеснулась на блюдце большая рыжая клякса. Поставить чай в переходе некуда, значит нужно развернуться, сделать шагов пять навстречу и отдать. Нет, лучше в его комнату!

 Нахмурившись и глядя строго перед собой – кипяток ведь несу, а вовсе не мужа из душа встречаю! – я пулей пролетела в противоположную спальню, нервно осмотрелась и зацепила взглядом столик с креслами у окна. Просеменила туда, с неуклюжим звоном пристроила чайную пару и обернулась, прицелившись бежать назад. А может вообще – через коридор и к Зоре?..

 Но Дрей уже стоял в дверях. Обнажённый мокрый Дрей, разумеется, лишь обёрнутый полотенцем! А чего ещё можно было ждать, Элис?!

 Я встретилась с ним глазами и перестала дышать, но сразу и прекратила внутренне метаться, потому что поняла – нет… не позже, не когда-нибудь, не в Григорьевском и даже не ближе к полуночи… а именно сейчас!

 Жаркая гиря моментально налилась в животе от этого его взгляда, а затем начала отчаянно пульсировать, когда Дрей склонил голову набок и улыбнулся. Ох, да это бомба, а не гиря! Но одновременно с острым желанием меня окончательно затопила бесконтрольная паника и я предприняла робкую попытку получить отсрочку, чтобы взять себя в руки:

– Кажется... кажется мне тоже нужно освежиться... Освежиться! – я кивнула за плечо Дрея в сторону ванной, чтобы он точно понял, как именно я хочу ретироваться, и... отодвинулся что ли...

 Не переставая улыбаться, он чуть свёл брови, словно что-то решая, затем прищурился и посмотрел… на потолок надо мной. При чём здесь… потолок? Я задрала голову.

 Под очень далёким лепным кессоном зрела самая настоящая обширная туча! Несколько секунд я завороженно наблюдала за тем, как она сгущается, переливаясь серебристыми боками, а комнату заполняет сумрак… и изумлённо втягивала носом ни на что другое не похожий предгрозовой воздух. Потом почувствовала первые крупные капли тёплого дождя на коже и перевела вопросительный взгляд на Дрея.

 И тут сверху хлынуло!.. В один миг мне стало так легко и радостно, как бывает только когда очень нервничаешь, боясь быть застигнутой грозой без зонтика, а потом всё же попадаешь под ливень и забываешь обо всём на свете. Я захохотала, кружась на месте и глядя, как пузырятся собирающиеся на паркете лужи, а потом развела руками и со смехом спросила, имея ввиду возмутительный потоп у своих ног:

– И что вот теперь?!

– Теперь ты свежая, Элис Валь, очень свежая! – выдохнул Дрей.

 Он скользнул судорожно глазами от моего подола до лица, добавив хрипло и тихо:

– Но раздеваться нужно немедленно, пока платье совсем не прилипло…

 …и быстро пошёл ко мне, растворяясь в стремительно наступавшей темноте. За спиной его сверкнула яркая тонкая молния, заставив меня вовсе зажмуриться, и дальше, вслепую, я отпустила последние обрывки мыслей и только чувствовала.

 Позже, лёжа в крепких горячих объятиях Дрея, я смотрела, как темнеет уже за окном – наступил вечер и на улице тоже начался дождь. И счастливо улыбалась, слушая, как стучат струйки по карнизам и сердце любимого у моих лопаток. Так близко стучит сердце!.. Близко… Дрей стал теперь абсолютно близким после случившегося только что чуда и безумия, навсегда близким. Больше никогда и никуда не нужно от него бежать, прятаться и смущаться… Самый близкий человек в жизни!

 Я потёрлась носом о его руку, притянувшую меня ещё плотнее, прижалась губами к бьющейся в ней вене и заснула, а очнулась от того, что Дрей нёс меня куда-то прямо обнажённую, завёрнутую в простыню.

– Просто пора, – прошептал он и поцеловал мой лоб.

 За силуэтом Дрея я разглядела белеющие в темноте цветущие сливы и догадалась, что домашний Переход, как и салон для уединения Семьи, тоже прячется где-то за ними. А через пару мгновений уже услышала Эйо:

– Я оставил там горы сэндвичей и прочей ерунды, потому что надеюсь подольше с вами не видеться, – бодро и весело объявил Сущий. – Надоели невозможно!

 В Григорьевском я ахнула от яркого солнца. Точно! Мы ведь ушли в полдень… Но, по большому счёту, на время суток было совершенно наплевать, мы никуда теперь не спешили. Мой любимый явно был того же мнения и, не спрашивая, понёс меня сразу в спальню, начав целовать ещё по пути так, что закружилась голова.

– Доброе утро, Элис Валь, – сказал Дрей когда-то потом.

 Утро? Какого, интересно, дня?.. Хотя нет, совсем не интересно. Но их точно прошло уже несколько – то во сне, то… в волшебном сне наяву. Уловив запах кофе, я с улыбкой потянулась и сонно пропела:

– Ты назвал меня так ночью раз десять...

– Невыносимо нравится, – со вздохом признался Дрей мне в самое ухо. – И никак не могу поверить.

 Я счастливо засмеялась, открыла глаза, чтобы убедиться, что горячий кофе уже где-нибудь на тумбочке, а не у него в руках, и потянула Дрея к себе.

– И мне нравится. Очень! Только вот я вспомнила, тоже уже раз десятый, что обещала Айрин познакомить тебя с ней раньше, чем стану носить новую фамилию. Всё время вспоминаю, но никак не скажу.