Уже знакомый мне “Порш” запаркован прямо перед входом в клинику, и, когда сажусь в машину, первым делом морщусь от запахов салона, которые не до конца перебивает даже клубничная “вонюка”, болтающаяся на зеркале.

Когда я была здесь в последний раз, это был лимон.

Он поменял запах. Для меня.

Молча и без презентации, как делает абсолютно все и всегда.

Наблюдая за тем, как забросив на заднее сиденье мои вещи, Кир забирается в машину, с обреченностью понимаю, что буду любить его всегда. Вечные веки, или до второго пришествия. Короче говоря, до бесконечности!

Бросив на меня быстрый оценивающий взгляд, трет пальцами подбородок. Ребром замотанной в бандаж ладони толкает назад рычаг коробки передач, после чего трогается, осматриваясь в зеркала.

— Поехали ко мне, — говорю, пристегивая ремень. — Только в магазин нужно заехать. У деда в холодильнике мышь повесилась, хоть к гадалке не ходи…

Я не знала, что для счастья нужно так мало. Всего лишь Дубцов, помноженный на целый день, принадлежащий только нам двоим.

— Угу, — отзывается, сворачивая в какой-то проулок между двумя незнакомыми мне постройками.

Выкрутив руль левой рукой, паркует машину на полупустой стоянке, почти упираясь капотом в стену.

Крутя головой, спрашиваю:

— Что ты делаешь?

В ответ на свой вопрос, слышу щелчок ремня безопасности. Моего, потому что сам он не пристегивался.

Посмотрев на него, выгибаю брови.

Достав мой ремень из замка, Кир отбрасывает его назад, склонив ко мне голову. Кладет локоть правой руки на разделяющий нас бардачок, а левой обхватывает мой подбородок и надавливает на него большим пальцем, заставляя чуть приоткрыть губы.

Я успеваю увидеть только веселый блеск его карих глаз, прежде чем твердые губы накрывают мои.

Когда-то я научилась отлично под него подстраиваться. И сейчас… это так естественно, как дышать.

Тянусь к нему, хватаясь за широкое плечо, пока напористый язык гладит мой, жадно втягивая в его в горячий рот.

— Уфффф… — выдыхаю, сжимая пальцы.

Это слишком, но Дубцову плевать. Он делает еще один заход, воруя мой кислород. Дезориентируя в пространстве, потому что это очень-очень-очень…

— Горячо… — шепчу, когда принимается покусывать мой подбородок, а за ним и шею.

Закрыв глаза, откидываю голову.

— Расскажи про свои “потребности”... — просит он.

— Кир…

— Хочешь меня? — предлагает свой вариант.

Его голос звучит так интимно. Губы захватывают мочку моего уха. От этого живот простреливает электрическим импульсом.

— Да… — выдавливаю, сжимая бедра.

— Скажи, я хочу тебя…

— Я… хочу тебя…

Это не сложно! Тем более, это правда…

— О-о-о-й… — выдыхаю от неожиданности, когда его горячая большая ладонь накрывает меня между ног.

Через лосины и белье я чувствую давление и жар, от которого из горла вырывается хрип.

Его пальцы бесстыжие. Абсолютно бесстыжие. Трогают так, как я сама себя никогда не трогала.

Ощущения такие острый, что с силой закусываю губу, боясь, что начну стонать. Вместо этого вращаю бедрами навстречу его ладони, такая же бесстыжая, как и его пальцы.

— Скажи “трахни меня”, — шепчет Дубцов мне на ухо.

— Что? — лепечу, открывая глаза.

Приподняв голову, он смотрит на меня, чуть приоткрыв губы. Так близко, что чувствую его частое дыхание на своей щеке.

— Трахни меня, — повторяет с чертями в глазах.

— Мне не нравится это слово, — упираюсь.

— А какое нравится? — бормочет, накрывая ладонью мой живот.

— Не знаю…

— Тогда скажи это слово.

Оттянув пальцами резинку лосин, он проталкивает их внутрь. Все то же самое, только на этот раз между мной и его пальцами ничего нет.

— Твою… мать… — шиплю.

Он тихо смеется, ткнувшись носом мне в щеку.

— Хочу тебя трахнуть… — проговаривает так, будто мы разучиваем какой-то иностранный разговорник. — Хочу, чтобы ты пососала мой член…

— Дубцов… — хриплю немного шокированная. — Это обязательно?

— Да. Я хочу, чтобы ты взяла у меня в рот. Это моя “потребность”, как еще я должен это объяснить? Жестами?

— Не знаю! Твоя рука у меня в трусах. Я вообще плохо соображаю.

— Так что мне сделать?