Шрифт:
Стыд кроет с головой, но вид их обеспокоенных лиц вынимает последние силы.
— Мне нужны деньги, — выпаливаю, прикрыв глаза. — В долг.
— Эмм… — бормочет Алёна. — Ладно…
— Ты что, хочешь пистолет купить? — Фыркает Карина.
— Нет… я…
Черт!
Бегая глазами по их лицам, лепечу:
— Я… в общем… мне нужно.
Переглянувшись, они выглядят не очень довольными.
— Ты вроде все сдала, или я чего-то не знаю? — осторожно спрашивает Алёна.
— Угу… — киваю.
— Так, эммм…. сколько тебе нужно? Свяжусь со своим “банкиром”, — шутит она.
— Пока не знаю.
— А. Окей.
— Какая интрига. — Глаза моей сестры сужаются.
— Не интрига, — отрезаю, хватаясь за кухонное полотенце, чтобы хоть чем-то занять руки.
— Расскажи, раз не интрига, — просит деловым тоном.
— Не хочу я рассказывать! — злюсь. — Закроем тему?
Замолчав, она смотрит на меня удивленно.
Я знаю, что веду себя странно, но это не значит, что нужен допрос.
Сев за стол, хватаю с тарелки мандариновую дольку, чтобы зажевать привкус желчи во рту.
— Эммм… кхм… — Подняв свой стакан, Алёна предлагает. — За закрытую сессию, что ли…
— Мне нельзя, — бормочу на автомате, толкая в себя еще один кусочек новогоднего фрукта.
— Ты что, беременная? — буркает сестра.
Сердце бухает по ребрам.
Проглотив мандарин, в панике решаю, как не выдать себя слишком поспешным или слишком долгим ответом.
“Открытая книга”, вот я кто!
Мое молчание превращается в звенящую тишину за столом. Когда поднимаю глаза, на лицах моих гостей изумленные выражения.
— Я… нет, — ерзаю по стулу, глядя то в потолок, то в окно.
— О-фи-ге-ть… — чеканит Карина.
— Что? — вскакиваю со стула. — Нет! Сказала же…
Рот Алёны приоткрывается, и зависшая в воздухе рука расплескивает стакан.
О, Господи…
Закрыв руками лицо, уношусь в свою комнату, но забравшись под одеяло точно знаю, что уходить они не собираются.
Глава 5
Аня
— Он знает? — Мрачный голос Алёны долетает через одеяло, под которым прячусь от них и от себя.
— Меня этот вопрос тоже очень интересует. — Бормочет Карина.
Несмотря на то, что я не хотела компании, их присутствие вдруг… успокаивает меня. Их волнение настоящее. Напряжение в их словах — тоже. Но переложить гири со своих плеч на чужие я все равно не смогу. Мне придется справиться с ними самой.
— Нет, — отвечаю приглушенно.
— Почему нет? — Тут же взвивается Карина. — Если не можешь сказать сама, скажу я!
— Нет! — откинув одеяло, смотрю на нее в панике. — Он не узнает! Мы расстались, и я сама все решу.
Усевшись по-турецки на краю постели, она сверлит меня возмущенным взглядом.
Стоя у окна, Алёна терзает зубами кончик своего большого пальца. То, что у нее в прямом смысле “нет слов”, говорит мне о том, что забеременеть в девятнадцать могла только такая идиотка, как я.
Я не хочу говорить о том, почему мы с Дубцовым расстались. Пусть то, что я бездомная, останется моим секретом. Это то, о чем говорить я не хочу, потому что мне стыдно.
— И как же ты решишь? — спрашивает с вызовом сестра.
— Обыкновенно… — бормочу, подтягивая к груди колени.
Мое решение, оно самое очевидное.
За все те часы, пока пялилась в потолок, пыталась найти хоть какой-то выход из “ситуации”, поняла, что любой из альтернативных вариантов ведет меня туда, где мне придется обо всем рассказать Кириллу.
Если я расскажу ему про беременность, мне придется рассказать и другое, а я не могу!
Ему двадцать один.
Ему… не нужен ребенок. У него ведь практика в престижной ИТ-фирме.
Господи, ему не нужен этот ребенок, а мне?
Мне тоже не нужен…
— Гм… то есть, ты… эммм… — заправив за уши волосы, Алёна подбирает слова. — Избавишься?
Кивнув, прижимаюсь лбом к коленям.
— Ань, ты… ммм… уверена? — все также осторожно интересуется подруга.
— Я… — Сглотнув застрявший в горле ком, сознаюсь. — Вообще ни в чем не уверена.
Но что еще мне остается?!
— Может… ну… нужно ему сказать? — предполагает она.
— Нет, — отрезаю звонко.