М-да, не зря я ему не доверял. Тот факт, что Трувор на сто десять процентов прав, вторичен. Главное, что ему даже не пришло в голову хотя бы до выхода меня проводить, или вот посторожить минут двадцать, пока я посплю, прежде, чем улетать. Ладно, туда ему и дорога. А мне предстоит долгий обратный путь, краткая передышка и марш-бросок к Бостани.

Возвращение в Бостань далось мне гораздо проще, чем можно было предположить. Двигался я безо всякой спешки, планомерно истребляя любую фауну, встречавшуюся на пути, и останавливаясь, когда надо было дать восстановиться здоровью. Монстры с каждым пройденным километром становились всё хилее и безобиднее, до тех пор, пока мне не начали попадаться стада молодых бородавочников и надоедливые мартышки. Из джунглей я вынырнул несколько севернее, чем хотелось бы, но, забравшись на баобаб повыше, смог разглядеть вдалеке очертания города и двинул туда. Ощущение, что всё идёт чётко по плану, пропало в тот самый миг, когда я увидел втрое усиленный караул на воротах. Пятеро алебардистов, стоически переносивших жару в своих латах, три арбалетчика и мечник-командир произвели на меня столь сильное впечатление, что я, как последний болван, поспешил к ним, напрочь забыв об украденных у Корнея вещичках.

– Проходи, чего маячишь?! – десятник, до того наблюдавший за тем, как его подчинённые осматривали гружёную какими-то ящиками телегу, переключил своё внимание на меня.

– Просто узнать хотел, что случилось, пока я травки в лесу собирал. С кем воюем?

– Травник, значит? – заинтересовался начальник караула. – Ну-ка, рассказывай, где ходил.

– Да к северо-западу от города, – внезапно я вспомнил, что стою в окружении стражников с крайне приметным ворованным клинком на поясе, и сделал неловкую попытку стать боком сразу ко всем, чтобы скрыть гарду с волчьими головами. – Уж несколько дней, как.

– Видел абомо? – десятник не обратил внимания на мои перетоптывания.

– Троих видел. Но далеко, сутках в полутора пути к западу.

– Сутках? – фыркнул один из арбалетчиков. – Ты что ж, по ночам не спишь?

– Молчать! – выкатил глаза командир. – Распустились, отродье псовое! Смир-рна!

Провинившийся стражник вытянулся в струнку и стал пожирать начальство обожающим взглядом, а удовлетворённый десятник вновь обернулся ко мне.

– Воюем, это ты верно подметил. Абомо как с цепи сорвались. Сожгли несколько деревень на западном берегу, уйму народу под нож пустили. Говорят, и среди служителей есть потери, тех, кого пастырь с миссией в лес отправлял.

– С какой миссией? – немедля переспросил я.

– Этого мне знать не положено, а тебе и подавно. Но из Хадарта пришёл приказ о переводе острова на военное положение… Да что я с тобой время трачу! Если хочешь послужить людям, иди в казармы. Там тебе всё объяснят.

– Спасибо, – я уверенным шагом миновал караульных и вошел в город.

Опасений, что кто-то из них распознает Волчий укус, у меня больше не было. Тут такие события закрутились, что там какой-то Корней из завшивленной Рыбницы. И всё же, во избежание, я поменял свой великолепный клинок на меч Курца. Осторожность лишней не бывает.

Проходя по улицам Бостани, я с некоторым удивлением отметил, что никаких изменений в городскую жизнь грозные вести не привнесли. Люди, как и прежде, ходили по улицам, болтали и присаживались на скамейки. Из открытых окон неслись запахи готовящейся стряпни, да и патрульных отрядов не то, чтобы сильно прибавилось. Видимо, первая оторопь уже успела пройти, а городские власти не спешили нагнетать панику среди подконтрольного населения. Куда же податься? Дел просто невпроворот, и лучше бы мне сразу разложить всё по полочкам, чтобы не бегать ошпаренным зайцем из одного конца Бостани в другой. После коротких раздумий сворачиваю в торговый квартал, с тем, чтобы проведать свою банковскую ячейку и сбросить в неё все собранные ингредиенты, кроме квестовых. Потом – казармы. Во-первых, они по дороге к ремесленному кварталу, а во-вторых мне было очень интересно узнать, что в понимании начальника караула значит «послужить людям».

У здания стражи я, наконец, заметил явные признаки намечающейся заварушки. Немалых размеров плац был почти до отказа забит тренирующимися солдатами или, скорее, ополченцами, если судить по тому, как многие из них держали в руках оружие. Памятный мне наставник по боевым искусствам метался от одной группы новобранцев к другой, надрывал глотку, указывая на ошибки, и подавал, где надо, личный пример. На всех его, кажется, не хватало, даже с учётом ещё троих инструкторов, действовавших под его началом. Не задерживаясь, я вошёл в административный корпус казарм. Здесь тоже произошли некоторые изменения в виде большой таблички-указателя с надписью «Приёмная», стоящей у самого входа. Свернув в нужную дверь, я встретился взглядом с носатым брюхастым стражником, сидевшим за письменным столом.

– В ополчение, или тебя обокрали? Если второе, это следующая дверь справа.

– Хотелось бы, для начала, кое-что прояснить, – сесть мне не предложили, но к подобному отношению со стороны местных я уже притерпелся. – Сам-то я травник. Только вышел из леса, а тут такие известия. Стражники у ворот сказали, что здесь мне всё объяснят.

– Ну, про военное положение, я думаю, ты уже в курсе, – дождавшись моего кивка, носатый продолжил: – Также поступил приказ о наборе в ополчение. Пастырю нужны воины, чтобы приструнить дикарей, а людям нужна защита.

Он говорил серьёзно, даже проникновенно. Чувствовалось, какая ответственность лежит в данный момент на нём и солдатах, вызвавшихся стать на защиту родного города. Короче, профессиональный вербовщик.

– Лучшее, что может сделать молодой здоровый мужчина сейчас, это откликнуться на призыв пастыря, – продолжал он тем временем. – Жалованье твоё составит десять золотых в день, кормёжку, жильё и амуницию предоставит магистрат. В ремесленном квартале уже отвели дома под казармы для ополчения.