– Тебя @бет?!

Леха невесело усмехается, но любопытство свое придерживает. Ссыт против меня. Откидывается на спинку дивана и закуривает.

Я наливаю нам коньяка на палец. Выпиваю залпом и закусываю лимоном. Кажется, торкнуло.

– Найди себе кого-нибудь попроще, - даю дружеский совет, - зубы об нее сломаешь.

– И ты сломал?

– Сломал.

Потом меня уносит. Помню, как ржали, как Макс нам своей новой, выдернутой с танцпола, подружкой хвастал, помню, как на такси домой ехал. Дальше - амнезия.

Утром просыпаюсь дома голый в своей постели с Алиной под боком. Башка трещит, тошнит жутко, хочется убиться об стену, а тут еще Власова в ухо дует.

– Сашунь, может, тебе аспирина принести?

– Принеси.

Она соскакивает с кровати, проносится мимо, и я успеваю заметить, что она в моей футболке.

Трахались, значит? Или нет?

Вообще, не помню. Как я домой приехал, как Алинка тут оказалась, чем мы занимались…

– Ты что здесь делаешь? – спрашиваю, принимая из ее рук две таблетки и стакан с водой, - как в квартиру попала?

Она ведет неопределенно плечами, в глаза при этом смотреть избегает. Я бы ее додавил, если бы не было так хреново.

– Ты сам позвонил… я и приехала…

– Не помню.

– Еще бы, - выдавливает смешок, - ты вчера такой пьяный был, что, наверное, имени своего не вспомнил бы.

Я съедаю лекарство и падаю на подушку, всем своим видом показывая, что нуждаюсь в одиночестве. Но Алинка не из понятливых. Устроившись под боком, забрасывает на меня руку и ногу.

– Алин, бл@ть, не надо…

– Саш, мы же снова вместе? Пауза закончилась?

Молчу. Жалею, что тогда смалодушничал, не расставил сразу все точки над i. Не хочу я больше никаких отношений, ни с Алиной, ни с кем-то еще.

– Саш, мы же помирились вчера?

– Н-нет.

– Нет?! – вскрикивает Власова, чем вызывает у меня приступ острой головной боли, - Саша, как нет?.. Ты же сам говорил, что соскучился…

– Не может быть… - врет и не краснеет.

– Почему нет?

Я хватаюсь за пульсирующие виски.

– Потому что… - бл@ть, что сказать-то? – потому что… мы разные, Алина. Я тебя не достоин.

– Ты бросаешь меня? – начинает она всхлипывать, - из-за этой?.. Или из-за кого?..

– Не из-за кого. Не обижайся, дело не в тебе. Мне просто пока не надо никого…

– Может, тебе еще время дать? – спрашивает она с надеждой, - сколько? Неделю? Две? Саша, ты скажи, я подожду.

Мне становится стыдно. И Алинку жалко - сильно расстроилась. Но надежду давать ей тоже нечестно.

– Я все решил. Не жди меня.

– Скотина! – взрывается Власова, хватает подушку, пуляет ее в меня, - урод! Ненавижу!

Ну, Слава Богу. Сейчас проорется и свалит, наконец.

– Ты понимаешь, как ты меня позоришь?! Что обо мне люди скажут?! Что я брошенка! Надо мной все смеяться будут! Даже подруги!

Охренеть. Я-то, дурачок, думал, Алина из-за меня убивается, любит всем сердцем, от тоски сохнет. А она по статусу девушки сына мэра плачет. Боится насмешек и жалости, а не потерять меня.

– Как я родителям скажу, ты подумал?! – одеваясь, продолжает истерить, - меня мама убьет!

– Скажи, что сама меня бросила.

– Ты придурок?!

– Скажи, что у меня член маленький или, что я жадный…

В злых глазах Алинки мелькает подобие мысли. Продолжая натягивать свои шмотки, видимо, судорожно придумывает причину, по которой меня бросила.

– Можешь выдвинуть знакомым любую версию, - разрешаю я.

– Я скажу, что ты импотент, - усмехается она зловеще перед тем, как выйти из комнаты.

Пох@й. Вообще насрать. Главное, чтобы не прискакала вскоре с положительным тестом на беременность, потому что я в упор не помню, предохранялись мы сегодня ночью или нет.

Хотя… этот вариант развития сценария скорее подойдет Стрельцовой и ее ушлой мамаше. Представив, как посвящаю Полину в подробности нашего с Дашкой секса, хрипло усмехаюсь, но вместе с тем чувствую прилив жгучего желания.

Ссука!

Резко перевернувшись на живот, утыкаюсь лицом в подушку. Перед мысленным взором встают огромные сверкающие глаза и влажные приоткрытые губы.

Тварь лживая. Такая ох@енная, такая красивая, сладкая. Они с ее мамашей на пару еще ни одного лоха так поймают. В итоге кто-нибудь на ней да женится.