Шрифт:
Ну да, а потом на каждом углу будут шептаться, что сын мэра попользовал и бросил очередную дурочку.
– Так ты идешь или нет?
– Иду! – обгоняет меня, чтобы забрать свою сумку и равняется, когда я выхожу из аудитории.
Занятия у нас теперь проходят в спортзале. Чаще всего, парни играют в баскетбол, а девчонки отсиживаются на скамейках. Так и в этот раз. Листая ленту новостей, краем уха слушаю болтовню одногруппниц. Иногда они переходят на шепот и поглядывают при этом на меня. Делаю вид, что не замечаю.
Стараюсь относиться к этому философски – всем рты не заткнешь.
Телефон в моих руках издает звук входящего сообщения от Тины. Сердце проваливается в пятки.
«Выйдешь? Я около раздевалки»
Гашу экран и переворачиваю телефон. Несколько мгновений бездумным взглядом смотрю на парней, носящихся по залу туда – сюда.
– Ты чего? – пихает локтем в бок Лена, - побледнела.
– Я сейчас вернусь, - бросаю, выходя из спортзала.
Прохожу через раздевалку и оказываюсь в коридоре.
Тина стоит, подпирая стену спиной, водит пальцем по экрану телефона.
– Привет, - здороваюсь тихо.
Надувает огромный пузырь жвачки, а когда он лопается, языком собирает его в рот.
– Круто ты меня опустила, Даша.
В глазах ее ненависть и застывшие слезы. Но по лицу вижу, что она лучше руку себе отрежет, чем станет плакать передо мной.
– Прости, Тина, - проговариваю глухо, - представляю…
– Хорошо надо мной поржали, да? – перебивает она.
Вытащив изо рта жвачку, катает ее между пальцев, а затем клеит на рамку с фотографией вузовских спортсменов.
– Ты ошибаешься, Тина… никто над тобой не смеялся.
– Ты крыса, Стрельцова. Ты понимаешь это?
Она начинает раскачиваться из стороны в сторону, мотает головой, словно пытается с нее шапку стряхнуть. Кривит рот, обнажая верхние зубы и хрипло смеется.
На миг появляется мысль, что она не трезва или под действием каких-то препаратов, потому что поведение ее как минимум странное.
– Я душу перед тобой обнажила, а ты туда плюнула!
– Я не рассказывала Саше…
– Сука… чмо последнее, вот ты кто…
Я дышу прерывисто, поверхностно. Кожа лица горит огнем. От стыда, обиды и злости внутри все кипит.
– Я к тебе, как к подруге, а ты…
– К подруге? Ты?.. Ты же ни разу не позвонила мне просто так… Каждый раз выспрашивала о Греховцеве.
– И что? – выкрикивает Тина.
– А то, что ты общалась со мной только из-за того, что я близка с его семьей. Так ведь?
Брюнетка, сцепив зубы, молчит. Смотрит на меня исподлобья, как на врага. Задели ее мои слова.
– Мразь… я думала, тебе доверять можно… поделилась самым сокровенным.
– Я не просила, ты сама захотела, - напоминаю ей.
– Гори в аду! – выплевывает Тина, отталкиваясь от стены, - вместе горите в аду, ублюдки!
Смотрю ей вслед, пока она, чеканя шаг, доходит до конца коридора и скрывается за поворотом. Только потом приваливаюсь плечом к стене и закрываю лицо руками.
Кажется, начинается откат. Тело сотрясает крупная дрожь, а горло стягивает спазмом. Чувствую, вот-вот побегут слезы.
– Даша? – из дверного проема появляется голова Лены, - ты чего?
Качаю отрицательно головой. Сознательно дышу медленно и глубоко, закусываю нижнюю губу, чтобы не сломаться.
– Даш, ты плачешь, что ли?.. – она обхватывает мои запястья, пытается отвести руки в стороны.
Сопротивляюсь. Поворачиваюсь к ней спиной, но она не отстает.
– Да что случилось-то?..
Влетаю в раздевалку. Вываливаю из кабинки свои вещи и быстро начинаю переодеваться. Не пойду на третью пару, не смогу.
– Даша…
– Голова болит… я домой…
Лена, конечно, не верит. Ошарашенно на меня глядя, молча наблюдает, как я пихаю в рюкзак форму и выбегаю из раздевалки.
Глава 51.
Саша.
В вузе приходится сильно задержаться. Консультация относительно курсовика. А когда освобождаюсь и решаю набрать Дашку, вижу, что мое сообщение, отправленное еще два часа назад, висит непрочитанным.
Не понял…
Сажусь в машину, завожу двигатель и, набрав ее номер, слушаю длинные гудки.
Трубку не берет. Даже нехорошо как-то становится. Вдоха не сделать – будто грудь ремнями сдавили.
Тут же перезваниваю Ленчику.