Шрифт:
– У нас такое сильное и яркое биополе, но почему при этом в нас не влюбляются все поголовно? Почему некоторые люди могут этому сопротивляться?
– Ну, -задумавшись на секунду, отвечает парень, -поля некоторых людей почти не способны подстраиваться под другие. Такие люди либо никогда не влюбляются, либо находят свою одну-единственную любовь, если повезет. А некоторые люди не чувствительны к резонансу, в который входят ауры.
– Это как?
– Это значит, им нужно время, чтобы понять, что они влюблены. Были у меня в головном офисе сотрудники, сидели в одном кабинете, в нескольких метрах друг от друга. Их поля были идеально синхронизированы, а они друг друга даже не замечали!
– Надо же!.. И что с ними стало?
Андрей усмехнулся:
– Я послал их в командировку, дал общее задание. Сейчас у них уже третий ребенок родился, насколько я знаю!
Я заулыбалась. Да, Андрей, действительно, добрый купидон!
Закончив обедать, мы пошли гулять по городу. Брусчатка уже высохла и небо прояснилось. Я уговорила Андрея забраться на колокольню, но после преодоления всех тяжких лестничных пролетов, оказалось, что вид с нее, как из окна многоэтажки.
Улыбаясь с озорством, Андрей ударил в колокол. Звук далеко разнесся над крышами домов. Я округлила глаза:
– Веди себя прилично!
– Да, мамочка!
– ухмыляется Андрей.
– Тебе не надоело быть такой правильной?
– спрашивает он насмешливо.
– Я не всегда поступаю правильно, -возражаю я.
– Да? Приведи хоть один пример, -прищуривает глаза парень.
– С тобой, вон, встречаться начала!
Пример хороший, особенно учитывая, как у нас все начиналось.
– Веский аргумент, -говорит Андрей, по его лицу скользнула тень.
Мы спустились к реке, погуляли по набережной и, через сад, разбитый возле спорного архитектурного шедевра в стиле бозар, Дворца Земледельцев, прошли в Казанский Кремль. Андрей сфотографировал меня на фоне мечети Кул Шариф, относительно недавно построенной, но уже ставшей символом Казани. А затем мы завернули в музей оружия.
В стоимость билета входила экскурсия. Что-то мне подсказывало, что Андрей не любитель музеев, но ведь это музей оружия, мужчинам сам бог велел интересоваться такими вещами! Но он не выдержал и половины экскурсии и смылся в сувенирную лавку. А на меня произвела впечатление история о женщинах сарматов, наездницах, которым не разрешалось выходить замуж и рожать детей, пока они не убьют двух врагов. Лихие времена — лихие женщины!
Потом мы вернулись на набережную, и там Андрей повел меня к красивому современному зданию с большими окнами, облицованному сияющим золотистым мрамором.
– Вот как должно выглядеть кафе!
– говорит он, открывая для меня дверь ресторана.
Я показала ему язык. Но, в общем-то, он прав, зал, в который мы вошли, был красив, ярко освещен, а на втором этаже — прекрасная веранда с небольшими уютными столиками и свечками в лампадах.
Ладно, больше не буду пытаться угощать его.
Глава 8.3
Мы неплохо посидели в уютной обстановке и вкусно поели, да только этот день что-то затянулся. По ресторанам мы и в Петербурге уже находились. Он зря, что ли, совместный номер снял? Я кусала губу, крутила локон и никак не могла перестать смотреть на его губы. В моем животе сконцентрировался жар, он перешел на щеки.
– …ты меня слушаешь?
– приподнимает брови Андрей.
Точно, он рассказал какую-то забавную историю, а я не засмеялась.
– Нет, -без обиняков заявляю я, продолжая на него смотреть и чувствуя, как жар распространяется по телу.
У него расширились зрачки.
– Ладно, тогда закажем такси, -он понял меня правильно.
Такси приехало быстро, он расплатился по счету и приобнял меня за талию, провожая к дверям. О, лучше бы он этого не делал, а то я растеряю остатки стыда и накинусь на него прямо здесь!
В такси мы начали целоваться и с куда большим жаром, чем стоило бы. Я проводила руками по его лицу, запускала пальцы в волосы. Боже… Откинув голову, я почувствовала его губы на своей шее. Его притяжение будто накаляло все нервы в моем теле, я слабела, я откинулась назад в его руках…
Такси остановилось на перекрестке, мы дошли до лифта в отеле… потом, наконец, до комнаты. Я стянула с него пиджак, свитшот, провела рукой по накачанному животу, Андрей освободил меня от платья. Он продолжил раздеваться. Я легла на кровать, выгнула спину, дотронулась до груди, я смотрела на него, жаждала его. Я ощутила на себе его руки, его губы на моих губах, на моей коже, почувствовала его в себе. Я хотела его всего, неистово, безумно.
Ощущения, непередаваемые, непереносимые завладели моим телом, а в мое сердце вошло новое чувство, неожиданное, нежное.
Андрей…
Он накручивал мой локон на палец, а я лежала, щекой прислонившись к его груди, и слушала его сердцебиение.
– Все это… Черт, в тысячу раз приятнее, чем я себе представляла!
Он негромко рассмеялся.
– Что?
– спрашиваю я.
– Я и хотел бы сказать, что так всегда бывает, но на самом деле, так всегда… у сирен.