— Боишься! Ты боишься, потому что она умеет колдовать, и она не такая, как мы, поэтому ты думаешь, что она плохая! Но если ты не поможешь ей, то сам окажешься плохим! — Рилл с вызовом уставился на него, на детском личике яростно сверкали глаза. Такое чувство, что с ним разговаривал Сурак, и у него по спине пробежал холодок. С него было достаточно призраков.

— Рилл, есть вещи, о которых ты не знаешь, вещи, которых ты не понимаешь…

— Ненавижу тебя! Я убегу! Не хочу жить здесь с тобой. Она милая, не то, что ты! — настаивал Рилл.

Крол почувствовал себя так, словно его сердце сжали в кулаке. Рилл и раньше устраивал истерики, говорил Кролу, что ненавидит его, что сбежит, но никогда и намека не давал, что недоволен своей жизнью. Ему было мало Крола, всегда было и всегда будет. Хотя он пожертвовал всем ради этого малыша. Рилл не знал этого, а Крол не хотел, чтобы ему стало об этом известно, это было бы несправедливо, но все равно ему было больно, когда он бросал такие слова ему в лицо. Рилл был очень маленьким. Если он сейчас так себя чувствовал, сколько времени пройдет, прежде чем Крол потеряет над ним контроль? Прежде чем Рилл действительно сбежит и оставит его в полном одиночестве?

Он любил малыша, как родного сына, и тем не менее Рилл считал его плохим.

— Хорошо, Рилл, — сказал он ошеломленно. — Я сделаю все, что смогу. Принеси мне водяной плод, — приказал Крол. Он не мог поверить, что делал это. Он должен был просто положить этому конец, унести дух обратно в лес и оставить ее там. Она была не их проблемой, она стала причиной раздора между ними. Возможно, она сможет вернуться к Богине, если он так сделает. Возможно, она не умрет, если окажется среди деревьев.

Но его глупое, слабое, безвольное сердце хотело, чтобы Рилл взглянул на него и увидел доброту или хотя бы признак милосердия, а не изувеченного, почти обезумевшего изгоя, каким он себя считал. Ему казалось, что пришли годы, прежде чем Рилл понял, что его не следует стыдиться, но, похоже, он ошибался.

Рилл мгновенно вернулся с тяжелым плодом в руках. Крол посмотрел на дух, Королеву, или кем там она была, и его охватила тревога. Он не хотел прикасаться к ней, не знал как. Он не хотел, чтобы она проснулась и накричала на него за дерзость. Он боялся жертвовать собой во имя ее спасения, если она так или иначе умрет. Ему не хотелось переживать, если случится неизбежное.

На самом деле он не знал, как работает Связь. Он знал только, что самка может выбрать его, и что тогда? Он не хотел каким-то образом сделать это с собой случайно, пока она была без сознания.

Он положил руку ей на плечо, проверяя. Она никак не отреагировала. Он смахнул листья с ее груди, которая была прикрыта какой-то тонкой тканью, незнакомой ему, но он был благодарен за это. Без шкуры она выглядела слишком… голой. Он не прикасался к самке с тех пор, как умерла его мать, во всяком случае, это были не более, чем слабые, случайные прикосновения к меху. Как ни странно, его сердце бешено колотилось. Рилл был прав, он боялся ее и той власти, которую она могла над ним обрести.

Он приподнял голову одной рукой, просунул руку ей под плечи и усадил к себе на колени. Она застонала, и он чуть не уронил ее от неожиданности. Он прислонился спиной к стене пещеры, и листья с ее тела упали. Когда ее бесхвостый зад прижался к его бедру, он был благодарен за то, что его кожу покрывала шкура, хотя ее и покалывало. Он молился, чтобы это не было Связью. Насколько быстро возникала Связь? Было ли достаточно одного прикосновения? Он осторожно прижал духа к груди, укачивая его, как укачивал Рилла, когда тот спал. Он протянул руку за водяным плодом, и Рилл передал фрукт ему.

Он хотел предупредить Рилла о том, что эта самка может сделать с их жизнями, как она может все изменить. Она могла управлять Кролом так, как Рилл и представить себе не мог. Но он знал, что скажет малыш, все равно заставив его помочь ей. Он был очень молод, болезнь казалась ему чем-то ужасающим. Возможно, Рилл подобреет к Кролу. Возможно, день или два счастья стоили неизбежных страданий, которые доставит им Королева.

Он ничего не сказал. Его долг — защищать Рилла, это решение было очень важным для него. Поэтому Крол возьмет на себя бремя спасения жизни духа.

Он проткнул водяной плод своим здоровым клыком и поднес его ко рту духа. Он был осторожен, но вода все равно выливалась у нее изо рта и стекала по лицу, а кожа покрывалась мурашками от холода. Крол сдержал нетерпеливый рык. Она определенно была слишком больна, чтобы есть. Ему придется держать ее, пока она не поправится.

Он протянул Риллу водяной плод и повернул дух лицом к себе, расположив ее ноги по обе стороны от своих бедер, пристроив ее голову на своем плече. Ее дыхание обдавало его шею, и он начал потеть от жара ее кожи, прижатой к нему. Он положил руки ей на спину, чтобы удержать на месте, и она вздрогнула.