Киоре ждет опасная игра на выживание: в Тоноле, столице империи, собрались люди, сломавшие ей жизнь. Ради мести она готова даже умереть, если не помогут несколько обличий, план действий и горсть везения! Но когда Киоре совершит дерзкую кражу из императорского дворца, следом, как по цепочке, начнутся жуткие убийства девушек, а на улицах появятся чудовища…
Началось ли всё это из-за нее или виноват кто-то другой? Вернуть покой городу и поймать Киоре должен Доран Хайдрейк, глава Тайного сыска, для которого работа стала смыслом жизни после смерти жены.
Дорана ведет вперед долг, Киоре — месть, а значит, они должны быть врагами. Но будут ли?
Пролог
В Тоноле редко бывало солнечно. Туман, мерзкая морось, облака — обычная погода в столице. Огромный город, подобный плотоядной рыбе, пожирал всё новые и новые земли, перебирался мостами через реки и стремился дальше, дальше и дальше, разбрасывая по холмам и равнинам бараки нищих, многоквартирные дома-коробки, коренастые казённые здания и огромные особняки богачей. Соединяли кварталы ходившие туда-сюда кебы и двуколки, изредка тарахтели автомобили: ездили они медленно, чадили, стоили дорого, но стали символом роскоши для дворян.
Однако в квартале нищих не дымили порождения научной мысли: кому взбредет в голову ехать туда, где дышать можно с трудом? Бельевые веревки падали на головы, перегрызенные крысами, оборванцы валялись вдоль дорог. Пустые, разбитые бочки, ящики, мусор. На этих улицах, в тесных подворотнях и тупиках многое мог отыскать избежавший удара в спину.
Сюда стекали, как в огромную яму, сплетни и слухи. Несчастную сироту переехало каретой? Квартал негодовал и устраивал погромы в городе. Убили дворянина? Кварта прятал убийцу. Здесь жили душегубы, воры и бедняки, здесь коротали свой век неудачники и разорившиеся богачи; отсюда мечтали вырваться к лучшей жизни и отсюда никто так и не ушел…
Теперь квартал нищих бурлил: в этот раз слух, о котором узнает последняя крыса столицы, рождался у них. И плевали нищие на промозглую морось, которая на мягких лапах подносила старикам ревматизм, а молодежи — воспаление легких! Они поправляли дырявые перчатки, крутили бородавчатыми носами и запахивали грязные плащи, стараясь согреться и не упустить ни мгновения в происходящем!
Та, что станет героиней сплетен, шла по осклизлым мостовым, ступала босыми ногами в лужи и смрад, и морось, казалось, не касалась ее. Одето на ней было абы что — последний бедняк побрезговал бы. Саржевая рубаха до колен спадала со смуглого плеча, обнажая костлявые ключицы; составленная из лоскутов выцветшая юбка с одного бока волочилась по земле, а с другого терялась где-то под рубахой. Тощую талию перепоясал кусок ткани, и на нём болтался мусор: кости, огрызок яблока, кольцо из медной проволоки, веник высохших цветов… Но больше всего нищих поразили перья, малиновые и серебристые. Легкие, воздушные, роскошные, они покачивались в темной гриве спутанных волос, походивших на гнездо.
— Яка краля! Слепыш! Не слыхал чего? — сплевывала на землю через дырку между зубами местная гадалка, дурившая людям головы по улицам столицы.
— Поди, твоя конкурентка, Баира, — улыбнулся слепой, которому описали примечательную внешность.
Баира еще раз сплюнула, на сей раз из-за неумышленного сравнения ее с какой-то проходимицей. Со всех сторон квартала летели тревожные вопросы, но ни у кого не находилось ответа. Никто не видел, как это чудо в перьях пришло в город, никто до этого не видел ее на улицах, а ведь такую примечательную внешность трудно было бы забыть! Бронзовый загар притягивал взгляд, как и выгоревший цвет волос. А перья, перья!.. Такие и дворянке было бы не стыдно продать!
Кто же она? Откуда? Зачем пришла? Почему не говорит ни с кем? Непорядок! Неуважение! Пренебрежение! Ровно в тот момент, когда любопытство сменилось злобой, гостья остановилась посреди улицы и запрокинула лицо с огромными глазами к хмурому небу. Перья затрепетали, взметнулись волосы и опали дивным ярким ливнем, укутывая хозяйку.
Кто она? Кто она? Кто? Кто? Кто? Квартал отбросов повторял этот вопрос на разные голоса: он журчал стекавшей водой в жестяных трубах, стучал челюстями утопленников в сточных канавах, хлопал дверьми и трухлявыми оконными рамами… Но ответ так и не находился.
— Месть пришла в Тоноль! — глубокий, с хрипотцой голос отразился эхом от стен, и нищие замерли, застыли, впитывая слова. — Она убьет! Она покарает! Услышьте, люди! Услышьте! Смотрите и не моргайте! Не упустите! Не упустите!..
И предсказательница исчезла, как будто осыпалась каплями мороси на дорогу, оставив после себя два перышка, которые сразу намокли и потеряли весь свой мистический вид.
Она исчезла, а сплетня — появилась. Каждый перескажет произошедшее десятки раз, слухи покинут квартал нищих, пройдут через ремесленников и гильдии, проникнут в самый императорский дворец… Что ж, горожанам нашлось занятие на неделю, а то и больше! Всем же надо погадать, какая такая месть придет? Кого она покарает? За что? Благое дело! Ведь не так противна морось, когда голова занята головоломкой, к которой можно пристроить самые фантастические предположения!
Глава 1
В приемной перед кабинетом, обложившись бумагами, спал вихрастый мальчишка-помощник, с гордостью носивший черный мундир без погон и обшлагов. Темная-темная ночь давно царила над городом, а никто не отпускал его со службы: начальник мог вернуться в любой момент. Он ждал, пока не уснул, сморенный усталостью. Стоило грохнуть входной двери и раздаться чеканным шагам, как мальчишка выпрямился, ловко стерев чернильную кляксу с щеки, встал. И поежился. Что-то такое слышалось в шагах герцога Рейла, главы Тайного сыска Его Императорского Величества, что невольно хотелось забраться под стол. В приемную тот ворвался, подобный ночной тьме — только обшлаги и эполеты с раскинувшей крылья птицей блестели серебром. Обычно зачесанные назад русые волосы лежали кое-как, а серо-зеленые глаза, казалось, не видели ничего. Ненадолго он замер перед помощником, качнул головой, и тень от длинного носа разделила лицо, превратив его на миг в страшную маску — мальчишка чуть не отшатнулся, задержал невольно дыхание.
Доран Хайдрейк и в самом деле ни на что не обращал внимания. Дернув железную дверь, он даже не заметил, что монстр не заскрипел надрывно — от скуки помощник смазал петли. Внутри, в его темных владениях, никогда не было слышно жизни по ту сторону зарешеченных окон. Она шла где-то там, гремела колесами, скабрезно ругалась, смеялась детскими голосами, а здесь всегда была тишина. Герцог устало потер щеку, ослабил накрахмаленный воротничок, зажег газовую лампу, небрежно стоявшую на самом краю огромного, массивного стола. Рядом лежал набор перьевых ручек, стояли запасы чернил и промокашек, а всё остальное место занимали кипы бумаг и огромная карта мира. В бумагах тонул весь мрачный кабинет с черными шторами.