– Все в порядке, сейчас уложу их, - быстро отозвалась Тайга, когда папа увидел, что у всего этого разговора случились не только молчаливые слушатели на верхнем этаже, но и внимательные зрители в лице меня и Тайги.

К счастью на этом этапе общий слишком нервный и явно уже боевой настрой стал сбавлять обороты, когда Карат хмыкнул в присущей ему наглой манере, выглядя теперь обычным, хоть и как всегда слегка раздражающим своим поведением:

– Может, поведаешь мне эту необъяснимую тайну? Как у потомка Берсерка смог родиться вполне себе человеческий сын?

И это был очень правильный вопрос!

Потому что на самом деле в теле этого мужчины не текла даже капля медвежьей крови.

– Отец Райли был моим другом и сослуживцем, - отозвался Штиль так тихо, словно думал, что человек способен услышать его, сидя на кухне, что было само по себе невозможно, - Он погиб на моих глазах при исполнении своего служебного долга, когда пацану не было еще и двух лет…

Карат усмехнулся, язвительно выгибая брови и продолжая за Штиля:

– А безутешная вдова так активно утешалась, что ты стал и ей мужем и отцом пацану?

В глазах Штиля полыхнула ярость, когда я не сомневалась, что он вгрызется в глотку насмешнику и наглецу, не боясь умереть, когда мужчина зарычал:

– Беатрис самая лучшая из всех женщин, которых мне доводилось встречать на своем пути! И я не позволю тебе!...

– Ладно-ладно, сбавь обороты, Ромео! Я не хотел задеть тебя этим, - Карат отодвинул с дороги Сумрака, кажется давая этим понять, что на данном этапе он спокоен и не никого не тронет, только прищурился, вглядываясь в глаза Штиля, чтобы впитать каждую его эмоцию, когда чуть выгнул брови, добавив:

 - Твой сын не в курсе кто мы такие?

– Нет.

– И у него не возникало подозрений на счет того, что любимый папочка номер два слегка больше, чем все окружающие его люди?

– Нет.

Я видела, как трепещут ноздри Карата, улавливая все и не давая спрятать в себе даже капли лжи или сомнений, но Штиль говорил только чистую правду.

Он верил своему сыну. А еще очень любил его и безгранично гордился.

– И он не спрашивал тебя о том, кто мы такие и почему все такие большие?

– Не льсти себе, Карат, - криво усмехнулся Штиль в ответ, явно намекая на тему габаритов, на что тот в ответ улыбнулся, - Я сказал, что вы мои родственники, поэтому помощь вам стоит в приоритете над работой.

– И чем же он сможет помочь нам? Вовремя помахать своим значком на груди?
– и снова язвительность Карата не знала границ.

Его презрение к людям было таким огромным и всепоглощающим, что к сожалению не пощадила даже того, кого нам подобный считал своим сыном.

– Иногда этого достаточно, чтобы открыть все двери и сохранить при этом десятки жизней, не дав тебе сломать их и перебить всех, кто окажется по другую сторону.

Карат фыркнул, помолчав какое-то время, словно прислушивался к тому, кто сидел на кухне и стал темой для бурного обсуждения, а я сделала это вслед за ним скорее по инерции, с удивлением и каким-то восторгом отмечая, что мужчина был спокоен и о чем-то мило беседовал с мамой Зои.

Ведь наверняка он слышал то, что часть общения его отца и загадочной «родни» прошла на повышенных тонах, но при этом в нем не было ни капли нервозности или злобы.

Это было даже удивительно, насколько он мог контролировать собственные эмоции впервые оказавшись в новой обстановке и среди тех, кто был весьма внушительным!

Наверху хлопнула дверь и мне показалось, что Карат чуть улыбнулся, а я тут же поняла, кто спешил вниз, еще до того как услышала голос Сапфира:

– Мишка! Быстро в спальню!

– Не мешай!

Пожалуй, именно Микаэлла была мне ближе всех среди всех человеческих жен моих братьев.

Не смотря на то, что она была самой молодой, ее откровенности, уму и отважности можно было искренне восхититься. А еще она обожала своего резкого замкнутого мужа, готова ради него на все. Именно поэтому девочка усердно училась готовить, чтобы радовать своего Бера сытными завтраками, ужинами и обедами, даже если получалось это не всегда и далеко не сразу.

После нескольких испорченных безвозвратно сковородок и десяток килограмм выброшенных на ветер продуктов, она все равно не опускала рук и прилежно училась.

А еще она была едва ли не единственной, кого слушал Сапфир.

Он только умоляюще изогнул брови, когда девушка стремительно спустилась с лестницы второго этажа, пролетая мимо меня, но я не собиралась ее останавливать, что бы Мишка не задумала, потому что женская солидарность в это доме была на первом месте, и все девочки поддерживали друг друга кто бы что не натворил.