Не нужно было его целовать.

Нужно было придумать что-то другое, чтобы отвлечь.

В конце концов просто пнула бы со всей дури по больной ноге! Только какой смысл было рассуждать об этом сейчас, когда мир затих, словно в ожидании бури и его возвращения.

Тайга только подливала масло в мой огонь, спрятанный под толщей льда воспитания, когда косилась на меня и спрашивала будто невзначай о причинах, по которым Карат мог бы уйти так неожиданно.

– Он всегда уходит, когда что-то замышляет, - буркнул отец за завтраком, - И вам, мелочи, даже думать об этом не стоит! Занимайтесь своими делами, и поменьше думайте об этом жуке хитрожопом! Решит свои дела и вернется, никуда не денется!

Я даже имя его не произносила вслух.

Мне казалось, что стоит только сделать это, как я снова смогу ощутить его аромат на собственном языке, обязательно покраснею и этим привлеку много лишнего внимания к себе.

Я продолжала жить своей обычной жизнью, но мыслями постоянно возвращалась к речке и тому, что там произошло.

Играла с малышами, кормила их, разговаривала с братьями и их женами, тренировалась с Тайгой, но в голове был только он и его последние слова.

Про других.

Словно он пустил жало куда-то под мои ребра.

Крошечное, совершенно незаметное. Но оно жгло меня каждую секунду, подогревая нервы и воспламеняя кровь.

– Давай, Звезда! Соберись уже! Что с тобой сегодня?

Я пропустила удар. Снова. И заработала себе очередной синяк стараниями Тайги, когда мы вышли с ней на тренировку в этот раз рядом с домом, не смущаясь того, что Беры тут же высыпали на веранду с едой и напитками, развалившись на всех свободных шезлонгах, чтобы понаблюдать за нами и внести свою лепту в обучение.

Я тряхнула головой, вытирая пот с лица и шумно выдохнула, обращаясь к Янтарю, который как всегда успевал и кушать, и внимательно смотреть за нами, переживая всей душой.

– Просто не выспалась.

Пронзительные глаза Нефрита сверкнули сочной опаляющей зеленью, когда он кинул пронзительный взгляд на меня поверх спущенных на кончик носа темных очков, заставляя поспешно добавить, словно оправдываясь:

– Эта жара меня просто убивает! Даже ночью невозможно дышать из-за духоты.

Нефрит усмехнулся, скрывая свои хитрые глаза за темными стеклами, а Янтарь протяжно выдохнул, активно закивав головой в согласии и полной поддержке:

– И не говори! У меня мозги, как шашлык на гриле! Представляю каково тебе – жившей всю жизнь исключительно в ледниках! Должно быть таешь, как шоколадка!

Я улыбнулась ему в ответ, кивая и довольная тем, что хотя бы кто-то не смотрел на меня так, будто что-то подозревал.

– Почему не как льдинка?
– протянул Лютый, который лежал, закрыв глаза, и как всегда был спокойнее ледника, потопившего Титаник.

– Потому что шоколадка вкуснее!

– Ты просто не пробовал фруктовый лед.

Не знаю на чем бы закончилось это милое общение братьев, если бы не звон холодильника и оглушающий своими децибелами рев отца:

– Какая сволочь сожрала последнее ведро с мороженым?!

Судя по тому, как поперхнулся Янтарь и выпучил глаза, долго искать нарушителя не пришлось.

– Кажется, брат мой, тебе лучше прямо сейчас совершить утреннюю пробежку по лесу, что ты запланировал еще как пару дней назад, - хохотнул Нефрит, снова опуская очки на кончик носа и явно желая сполна насладиться грядущим представлением, когда шаги разъяренного отца двинулись в сторону веранды.

– А еще лучше пробежку до города за новой порцией мороженного, - кивнул Лютый, так и не открывая глаз, даже когда отец вылетел на улицу, готовый загрызть того, кто покусился на святое святых, не считая обожаемой рыбы.

– Я думал батя не любит шоколадное!

– Батя сгрызет сейчас даже лед из морозильной камеры, чтобы только не помереть от перегрева.

– Да он бы и в холодильник залез, если бы только смог там поместиться!

– Твою мааааать….- простонал Янтарь, выслушав братьев, и опасливо убирая от себя тарелку размером с тазик, заполненный едой.

Я хохотнула, подумав о том, что не подозревала, настолько быстро могут улепётывать Беры при виде разъяренного отца в стильных коротких шортах с ананасами и мокрым платком на голове с воплем, что звучал уже откуда-то из глубины леса:

– Я всё куплююююю, пап!

– Бандажный лом тебе во все дырки!
– рявкнул отец, упираясь кулаками в бока и прищуриваясь от яркого уже во всю палящего солнца, словно пытаясь отыскать в сочной зелени убегающего сына под приглушенный хохот Нефрита: