Дом погрузился в душную ночь в попытках уснуть.

Не смотря на то, что все окна и двери были настежь распахнуты, жара не отступала, и нагретая за жаркий день земля не приносила облегчения в ожидании легкого дуновения ветра.

Со второго этажа уже раздавался раскатистый и воистину королевский храп папы, а я все никак не могла найти удобной позы для сна, завидуя Тайге и ее способности засыпать почти мгновенно, когда ощутила странный аромат, тянущийся с улицы.

Он не был неприятным. Просто в лесном аромате ночи слишком разительно отличался от привычных запахов, и, ведомая любопытством, я поднялась с кровати, выглядывая в коридор.

Массивная входная дверь тоже была раскрыта и тонкие кружева занавески пропускали белёсый дым, который и стал источником аромата, привлекшего мое внимание, когда я вдруг поняла, что на веранде стоит Карат.

Пусть из-за испорченной крови аромат его тела не был настолько ярким, как у остальных Беров, но его невозможно было не ощутить. Особенно сейчас, когда я знала даже его вкус, отчего напряженные рецепторы затрепетали во мне, пытаясь заполучить его снова.

Застыв на полушаге в коридоре, я тяжело сглотнула, раздираемая странными чувствами.

Здравый смысл приказывал беспрекословно возвращаться в спальню и срочно засыпать, даже если для этого придется считать медведей, что я не делала уже десяток лет.

Но что-то внутри меня не позволяло сдвинуться с места. Тянуло к нему. Разъедало мозг ядовитой желчью, от которой было тяжело дышать и мысли путались в голове.

Нет, я зря вышла из комнаты.

– Не спится?

Черт! От него могло вообще что-то укрыться и остаться незамеченным?

Я не ответила на его вопрос, но вышла на веранду.

Какой смысл теперь прятаться и размышлять о том, что нужно, а что не желательно, когда я уже выдала сама себя с потрохами?

Карат стоял, облокотившись локтями о перила веранды, и подавшись корпусом вперед.

С обнаженным торсом и босиком, облаченный в тонкие свободные брюки.

И ведь все мужчины нашего дома ходили именно так, не считая пожалуй что только Нефрита, который рассекал в коротких шортах, и отца, который с большой радостью ходил бы обнаженным, если бы не угроза получить скалкой мамы Зои по всем голым местам его большого мускулистого тела, поэтому приходилось носить трусы.

Все мужчины были красивы. Но я не знала почему именно обнаженный торс Карата вводил меня в ступор и заставлял заметно нервничать.

 Его красота была иная. Порочная. Томная. Завораживающая.

Даже в том, как он стоял сейчас, была ленивая нега и полное расслабление, за которыми скрывались накал страстей и омут из тайн и пороков. Он напоминал большую кошку своей грацией и тем, насколько неожиданным и молниеносным может быть его выпад.

– Вы курите?

– Иногда.

В ночи его глаза казались черными, как пропасть, и блестящими, словно в них жили целые галактики.

Выпустив новую струйку дыма, Карат прищурился от него, глядя через пелену ресниц на меня, и не отводя взгляда, в котором было тепло и лукавость.

Мы молчали, потому что я не находила что сказать, а он спокойно и размеренно продолжал курить, чуть улыбнувшись, когда кинул потухший окурок в пепельницу и шагнул ко мне. А я нервно отступила назад.

Теперь его руки были свободы, и кто знал, что он уже замышляет.

Сидела бы себе спокойно в комнате, не позорилась бы сейчас!

– Боишься меня, детка?
– он шагнул вперед медленно и очень плавно, глядя прямо в глаза, и так же медленно поднял руки, чуть касаясь моей щеки, - Не бойся, я не сделаю тебе больно. Для этого есть другие.

Игриво коснувшись кончика моего носа, мужчина подмигнул и просто ушел, оставив в тишине мой звенящий вопрос:

– …другие?

Интересно, сколько ночей можно не спать и какой предел есть у организма без полного и абсолютного расслабления?...

Я с трудом уснула, уже когда солнце встало над горизонтом, прислушиваясь к каждому шороху даже за переделами дома.

Думала, что он не сможет оставить все на этой подвешенной ноте и снова попытается заманить меня в свои извечные порочные ловушки.

Но Карат больше не пришел.

А стоило только открыть глаза, как я поняла, что он ушел.

Тайга была откровенно расстроена, потому что каждый знал, что этот мужчина уходит и появляется когда ему вздумается, и может отсутствовать долго, а я пыталась найти в себе облегчение, но получалось с большим трудом.

Я пыталась убедить себя в том, что это все не из-за меня.

Фыркала на себя, когда умывалась, шикала на собственное отражение в запотевшем зеркале ванной, убеждала в том, что кто я такая и какое имею отношение к нему, чтобы он уходил в ночь по неизвестным причинам….а сердце глухо билось в груди, заставляя усомниться даже в собственных словах и мыслях.