Ее сердце билось затравленно и скованно, а белые пальцы дрожали, когда девушка пристегнула ремень хоть и явно привычным движением, но очень нервно.

– Всё будет хорошо, слышишь? - я осторожно сжала в ладони ее пальчики, - Если ты не веришь Карату, то Марс будет рядом и не позволит сделать твой бабушке что-то плохое. Как и Сапфир.

– Я не думаю, что бабушке причинят вред, - еще тише отозвалась Мишка, и ее сердце зашлось от паники, - …я боюсь, что я кровная дочь истинного злодея, который причинил вам столько вреда.

– У нас есть наш отец, - улыбнулась я как можно более бодро,- Шумный, вечно голодный и любящий так искренне. А про остальное не думай, ладно?

Мишка попыталась улыбнуться, но ничего не получилось.

Она была просто уничтожена этими событиями.

– Ты – моя сестра, Мишка. Часть нашей медвежьей семьи. И не важно, чья кровь течет в тебе, и кто является твоим биологическим отцом. Ничего не изменит то, что мы любим тебя.

– Спасибо, Звезда.

Ее губы задрожали, и я сжала ее пальцы сильнее, словно хотела поделиться своей силой и своей уверенностью в том, что все пройдет хорошо.

Как только самолет сел и было позволено идти на выход, Сапфир тут же оказался рядом со своей женой, подхватывая ее на руки и, не обращая внимания, как люди смотрели с завистью, неприязнью или недоумением, просто пошел вперед по трапу.

Карат чуть улыбнулся, без лишних разговор и просьб сгребая их дорожные сумки, подмигивая мне и пропуская вперед.

Марс летел другим классом, сделав это специально, чтобы мы не были все вместе в одном помещении на тот случай, если за нами была бы слежка, и теперь ждал всех у трапа.

Он даже бровью не повел на то, что шея Карата была изрядно искусана, а спустя несколько часов после моего вероломного сексуального нападения, укусы выглядели еще ярче, потому что местами кровь запеклась, а мелкие ранки воспалились.

Его самообладанию и невозмутимости можно было ставить памятник, потому что если Мишка и Сапфир хоть как-то были в курсе происходящего, в силу того, что видели дома, то он оставался в святом неведении.

Если только ничего не успел понять еще в клубе…

И глядя в его серьезные светлые глаза, я в сотый раз думала о том, что Марс был идеальным солдатом. Идеальным лидером, который поведет войска в бой и пойдет первым, в отличие от Серого Кардинала Карата, который скорее устроит революцию в окопах, подрывая устои врага.

Теперь и я была собрана до предела, не отвлекаясь больше ни на что.

И ни на кого!

– Едем в отель? – Сапфир так и нес Мишку на руках, не торопясь вспоминать о сумках.

– Нет, сразу на нужное место, - отозвался Марс, сосредоточенный и собранный, - Возьмем разные машины в прокате и распределимся. Держите новые телефоны. Следуйте по пути, который я оставил в навигаторе. Не отклоняйтесь от точек, отмеченных на карте следования, и держите всегда в курсе, если заметите что-то странное. Пусть даже пустяк по вашему мнению. Важна командная работа. Никаких отступлений и самодеятельности.

Не зря в этот момент Марс кинул хмурый взгляд на Карата, словно просканировав его на предмет возможной диверсии.

– Как скажешь, кэп, - отозвался Карат на удивление серьезно.

Никто с ним не спорил, не пытался оспорить его методы.

Все просто понимали, что Марс не зря был капитаном Черного легиона, и едва ли лучше его кто-то мог знать о тактике и передвижениях тех, кто мог быть для нас опасен.

– Думаешь, нас будут ждать? – нахмурился Сапфир, когда машины были взяты стараниями Мишки, чьей французский был таким милым и забавным, но таким непонятным для всех нас.

– Не думаю. Но лучше всегда быть наготове.

Машины было три. Все джипы.

Один заняли Мишка и Сапа, второй – Марс.

И тогда я поняла, что еду с Каратом.

Наедине.

Я забралась первой на переднее сиденье и пристегнулась, пристально наблюдая, как мужчины включали телефоны и о чем-то тихо переговаривались, в конце концов закивав друг другу, и занимая каждый свою машину.

Карат закинул сумки на заднее сиденье, куда отправился и слегка рваный пиджак, и когда он занял место на водительском месте, признаюсь, что дыхание пришлось сдерживать, чтобы дышать ровно, потому что в узкой облегающей рубашке и брюках он выглядел соблазнительнее дьявола-искусителя.

И то, насколько привычным движением он занял место и затем повел машину, заставило меня нахмуриться.

Для того, кто был истинным Кадьяком, в Карате было слишком много человеческого.

Он был слишком спокоен и уверен. А это вызывало тьму вопросов.

Попробуйте посадить за руль Малика или хотя бы Севера – да они не то, чтобы повести машину, даже не смогут ее завести!

Когда мы выехали на трассу и тут же попали в целый поток других машин, то молчание стало напряженным и кусающим.