Я не замечала за собой, как рычала и кидалась на мужчин, которые теперь осознали, что я была таким же зверем, как и большой мужчина с полыхающими зелеными глазами.

– Девчонка моя!
– рычание рядом обдало меня жаром и возбуждением, в которое я просто нырнула с головой, не задумываясь, что делаю и как это могло выглядеть, когда Карат оказался рядом, целуя меня так жадно и горячо, словно вокруг нас не было этого кровавого ада.

Я отозвалась на этот безумный поцелуй со всей бурей эмоций, что кипели во мне, словно лава в вулкане, который спал так долго, и вот взорвался, грозясь похоронить все под пеплом, кидаясь на Карата и буквально запрыгивая на него, чтобы обвить руками и ногами, слизывая кровь с его губ, и отдаваясь во власть горячего языка.

И было уже не важно, что он держал меня под ягодицы одной рукой, потому что второй отбрасывал людей, продолжая кровавое побоище и не позволяя никому помешать нам.

Не знаю, что бы случилось потом.

Уверена, что мы бы не остановились на этом, и скоро принялись сдирать друг с друга одежду, если бы я не почувствовала, что Мишка где-то рядом. И она испугана.

Из этого плена ярости, страсти и жажды крови невозможно было выбраться так скоро, но я усилием воли оттолкнула Карата, чьи глаза сверкали так, как никогда, и были словно пьяными, чтобы глотнуть воздуха и понять, где моя сестра.

Сделала я это вовремя, потому что спустя секунду на поляну буквально влетел Марс, рыкнув:

– Не задерживайтесь здесь. Там еще люди.

Я кинулась вперед, отдаваясь во власть собственных инстинктов, чтобы уловить всеми возбужденными рецепторами, где именно была моя человеческая сестра, спиной чувствуя, что Марс рядом, а Карат добивает последних из выживших, чтобы последовать за нами.

Возможно я была слишком сосредоточена на том, что Мишка была напугана в желании скорее оказаться рядом и защитить, выпустив из вида все остальное, и не успев отскочить, когда раздался разъедающий мозг свист тормозов, а затем оглушительный грохот и скрип покореженного металла.

Я успела только оглянуться и припасть к земле, когда надо мной с ускорением в буквальном смысле пролетела машина, полная вооруженных людей, которая раздавила бы меня в лепешку, если бы ее не толкнул с дороги Сапфир, а я в который раз поразилась его силе и скорости.

– Осторожнее на поворотах!
– рыкнул он, но не озлобленно, а возбужденно кидаясь назад, чтобы за доли секунды поставить рядом со мной бледную и дрожащую Мишку, на чьей одежде была кровь, но к счастью не нее.

Я даже не думала в тот момент, настолько страшно выгляжу сама, потому что кровь хлюпала в моих кроссовках, словно я бежала под дождем по лужам, и стекала по моему лицу, впитываясь в одежду.

Теперь я отчетливо понимала все те слова, которые часто слышала о жажде крови, боли и секса для рода Кадьяков.

Я окунулась в этом сама, осознавая, что грань между болью и кровь, кровью и сексом настолько тонкая, что увидеть ее порой просто невозможно.

– Ты в порядке?
– кинулась я к Мишке, порывисто обнимая ее, но не успев получить ответ, когда из кустов показались люди в черной форме и с масками, закрывающими лицо.

– Черный легион!
– зарычал Сапфир, припадая к земле и оскалившись, когда Карат, что тут же оказался рядом, бросил пронзительный и быстрый взгляд на хмурого Марса:

– Они твои?

– Были бы мои, не нападали бы!

Плохи дела!

В руках этих людей не было огнестрельного оружия, но зато были те самые пресловутые дротики и какие-то револьверы с капсулами вместо обычных патронов.

– Звезда! Забирай Мишку и уходите отсюда!
– рявкнул Сапфир, разрывая на себе остатки рубашки, тут же кидаясь в бой, видимо уже не боясь того, что ему смогут навредить эти лабораторные штуки.

Я только и успела схватить побледневшую и вскрикнувшую девушку, как в нас полетел буквально целый рой из дротиков.

– Пригнись! – рев Карата был настолько надрывный и оглушительный, что я дернула Мишку вниз по инерции, закрывая собой и прижимая к земле, как раз в тот момент, когда над нами пролетели остатки от машины, закрывая словно щитом.

Страха не было.

Я просто не успевала понимать, что происходить, ощутив, как меня ужалило в бедро, словно укусила пчела, и вздрагивая оттого, что услышала крик.

Крик Карата.

А затем жуткий звук, словно что-то разорвалось.

Натужно, истерично, с хрустом.

Разошлось по швам, падая лоскутами на землю.

Это была явно дорогая одежда Карата, от которой осталось только рваное тряпье, оттого что он обратился в медведя, сделав это настолько быстро и мощно, что кажется был впечатлен даже знавший виды в войнах Марс.

И я затаила дыхание, глядя на его звериную сущность – абсолютно черного мощного зверя с широкими тяжелыми лапами, которые рвали сталь, плоть, дерево и все, что только попадалось на его пути, в мелкие лоскутки.

Он был прекрасен даже в этом своем обличии.