И меня взволновало еще больше, когда мы завернули на Принсес-стрит к Немецкому рынку. Он открывался там каждый декабрь на Рождество вместе с небольшим выставочным комплексом и ледяным катком. Мы ели охлажденную выпечку, пили кофе и держались за руки, пока шныряли через толпу. Когда проходили сады, солнце уже село, и его заменили Рождественские огоньки, усеянные повсюду. Я заулыбалась, когда увидела каток.

— Выглядит весело.

Марко прижал меня в себе ближе.

— А также холодно.

— Раньше, когда была маленькой, я каталась здесь в садах каждое Рождество. Не знаю, почему перестала.

— Потому что холодно.

— Это того стоит. — Я подняла голову и улыбнулась ему. — Мы должны покататься.

— Я ни за что не ступлю на лед.

— Не ступишь. Ты же будешь кататься на коньках.

— Ни за что я не засуну ноги в арендованные коньки.

Я остановилась, вероятно, раздражая каждого, кому приходилось проходить мимо нас, чтобы продолжить свой путь дальше.

— Пожалуйста, — умоляла я.

Марко смотрел на меня, полностью не двигаясь.

Осознавая, что это был тот случай, когда очарование не помогало, я сменила тактику. Вместо этого я приподняла бровь и сказала:

— Ты боишься кататься.

— Реверсивная психология? Ты серьезно?

Я фыркнула, наполовину смеясь от забавы и раздражения, когда толкнула его в грудь.

— Давай, я хочу покататься с тобой. Мы будем как идеальная, романтическая Рождественская открытка. По крайней мере, не тошнотворная.

Пятнадцать минут спустя…

— Ханна, не думаю, что тебе стоит делать это, — предупредил Марко, скрещивая руки на груди, когда я хотела похвастаться.

Для того, кто был такой же большой, как и он, и кто не катался достаточно много в своей жизни, Марко прекрасно держался на льду. Он ни разу не упал на задницу, хотя держался за ограждение катка в надежде, что я все-таки разрешу ему выйти.

Я была удивлена, как легко навыки вернулись ко мне и как быстро тело адаптировалось к катанию. Я сделала несколько кругов, проезжая мимо медлительного Марко.

Мне хотелось показать ему вращение, которое делала раньше, но на пути было много людей.

— Все нормально, — пообещала я ему, улыбаясь.

Я наслаждалась праздником.

Видя пробел между потоком катающихся, я оттолкнулась назад, чтобы дать себе побольше пространства для свободы действий. К моему шоку, я почувствовала, как ударилась обо что-то твердое.

Прозвучало «уф», и затем это что-то твердое рухнуло позади, забирая меня с собой. Я споткнулась назад, издавая визг, пока махала руками, чтобы удержать равновесие. Когда обернулась, глаза в ужасе выкатились из орбит.

К сожалению, этим твердым, во что я врезалась, была девушка, которая затем врезалась в мальчика, а он, в свою очередь, упал на парочку, задевшую после молодую женщину.

Пока господствовал хаос, и дергались конечности, я в смирении могла лишь наблюдать за разгромом катка, который создала; другие отдыхающие отъезжали в сторону, чтобы посмотреть, как все складываются словно домино.

Вопли и ругательные слова наполнили атмосферу, когда пострадавшие смогли подняться. Мой взгляд прыгал от одного к другому, чтобы убедиться, что никто не получил серьезных травм.

Теплая рука схватила мою и отдернула меня назад.

— Они в порядке, — сказал Марко сквозь стиснутые зубы и еще раз дернул меня за руку. — Давай вытащим тебя отсюда. Сейчас же.

Осознав, что это была, вероятно, хорошая идея, учитывая, что на меня были направлены убийственные взгляды, я извинилась взглядом перед жертвами, которые быстро встали на ноги, и, как нелепая курочка, поспешила за Марко с катка.

После он оперативно снял с нас коньки, надел ботинки, затем схватил меня за руку и потащил нас обратно на Принсес-стрит.

Мы были на полпути к возвышенности, когда Марко вдруг отпустил мою руку и посмотрел на меня, видимо, готовясь взорваться. Что он после и сделал.

Его смех был громким и заразительным, и, казалось, Марко даже не мог перевести дыхание.

Удивление вскоре перетекло в разделяемое нами веселье, и я прислонилась к нему, хохоча как ненормальная.

— Ох, детка. — Марко наконец успокоился, обхватывая меня за плечо. — Не думал я, что ты такая лохушка.

— Я не лохушка! Я просто… не очень хорошо ориентируюсь в пространстве. Видимо.