Алцест беспардонно потянулся в лицо руками. Вита отпрянула, но этого не хватило, чтобы увернуться от ставшего навязчивым и говорливым мага. Может, его гули покусали?

– …а значит у неё есть дед, очень старый ведьмак, превосходящий большинство живущих на поколение! Он ещё может из тех, кто с гулями трижды на неделе встречался и не считал это чем-то удивительным…

Проклятый-таки добрался до ведьминого худого лица, сжал его ладонями, рассматривая не с большим почтением, чем выволоченное из норы существо.

– Третья смена, – вынес заключение Алцест. – Началось с ведьм, потом был долгий род ведьмаков, а теперь она. Третья смена.

Вита перестала вырываться и смотрела на него с неменьшим удивлением, чем студенты.

– Её родственному ведьмаку может быть до трёхсот лет. Перебор, конечно, но смена цикла так устроена. Он будет жить, пока у неё не появится маленькая ведьмочка. Которую он не увидит.

Вита вздрогнула и отпрянула.

– Перестань! Я вижу проклятье!

Алцест поскучнел и потерял интерес. Я задумчиво рассматривала Виту в свете факела Агни. Молодец, я не сразу поняла, чего он добивается. Могло проканать, если бы ведьма была повспыльчивей. Шмальнула бы в него, и он мог бы не беспокоиться о больших неприятностях.

Вита тяжело дышала, гоняя воздух точёными ноздрями. Алцесту удалось не рассказать больше широкоизвестного, и тем не менее попасть в оголённый нерв. Ведьма любила деда. Вроде бы это и так было понятно, но разве можно было представить насколько.

Алцест устремился к дому, перешагивая через гулей, почти невидимых в загустевших сумерках, усугублённых факелом. Теперь гасить огонь нельзя, на какое-то время все станут слепыми.

– Не ходи в дом, – сказала я.

– Это укрытие, – упёрся Алцест.

– Склеп, – не согласилась я. Домик был ведьмовский. Понятия не имею, с чего Алцест взял, что он не принадлежит Вите. Чувствовал внутри двух мёртвых? Я бы не удивилась и такому умению так называемого виртуоза. – Брат скоро будет здесь.

Алцест перестал дёргаться.

– Когда берёшь на себя руководство над несколькими людьми, то размываешь свою совесть ещё и на их действия, и уже невозможно иметь её чистую. Хоть кто-то да запачкает её грязными руками, едва соображая, что марает тебя. Не придавая этому значения. Намеренно желая запачкать…

Маг не придавал значения религиозному трепету студентов, оказавшихся в гуще событий, куда более закрученных, чем они могли бы ожидать, связавшись с Алцестом, хотя знали о его близком знакомстве с Высшим.

Нечисть чувствовала магию и шла на неё испокон веков, атакуя магические анклавы лавинами. Войны остались в прошлом, страницы истории облиты кровью ведьм и ведьмаков. Нападений теперь единицы, и это не было одно из них. Тела двух ведьм лежали в доме, почти доеденные. Их глодали гули.

– Но кто открыл им дверь? – задавал вопросы Леогард. – Откуда они узнали? Гули не нападают на живых и не особо любят свежатину…

Свежатиной в доме не пахло.

Студенты опять оставались без ужина.

– Я нахожу всё это убедительным, – неожиданно заключил Леогард. – Вениамин не при чём, он оставался в абсолютно изолированном боксе под охраной моих людей, не покидал известной квартиры и не связывался ни с кем, кто бы в квартире не находился – а это было четыре следователя Эскамерунского Бюро.

Моё лицо вытягивалось. Я обернулась на Мага и получила короткий подтверждающий кивок. Лояльность Бюро восстановлена.

– Вы свидетели моих слов, – Леогард указал в студентов, толпящихся в дверном проходе на уходящих вниз деревянных ступеньках. – Гулей привезли сюда, чтобы создать образ нападения нечисти. Потом бы они разбежались, и через какое-то время мы имели бы очередную сенсацию…

– Но они напали на нас, – рискнул напомнить Ахра.

– Не на вас, – усмехнулся Леогард, – а на Алцеста. А это, дорогие мои дети, большая разница.

Ночь заскреблась сверчками, проступили узоры созвездий. Опушка привлекала ещё больше людей в спецформе. Чтобы не путаться под ногами Алцест повёл студентов смотреть на гулей в факельном свете, излучаемом Агни, прежде чем тушки подберут лаборанты Бюро Эскамеруна.

В единственной комнате горела настольная лампа от аккумулятора, делая интерьер коричневым.

– Ты уговорил Веньку на изоляцию? Почему мне не сказали?

Маг поднял тёмные глаза от запятнанного кровью пола: