Шрифт:
– А насчет бани?
– Чем чаще ходить будете, тем лучше.
– Говорят, дугой лошадиной натираться хорошо?
– Пустяки!..
Фельдшер начал убирать инструменты в ящик.
– А много этими инструментами я испотрошил народу! – сказал он. – А сколько рук и ног отпилил, так и счету нет!
– И вам не страшно было? – спросила хозяйская дочь.
– Мы уж привыкли. Нашему брату это все равно что стакан воды выпить. Вот в прошлом году нам с главным доктором досталась операция, так та была страшная. Змею у одного мастерового из живота вынимали. Вскрыли живот, а она на нас так и зашипела. Ну, мы ее сейчас обухом…
– Ай, страсти какие. Как же она туда залезла? – послышалось со всех сторон.
– Надо полагать, что мастеровой этот яйцо змеиное проглотил.
Хозяин пригласил фельдшера к закуске. Подали заливную рыбу и жареного поросенка. Вдруг фельдшер ударил себя по лбу.
– Куда вы воду дели, что я руки мыл? – спросил он.
– Вылили в помойну яму.
– То-то. Чтобы не попала лошадям, а то сейчас сдохнут. А полотенце, которым я руки вытирал, возьмите и сожгите.
– Водочки? – предложил хозяин.
Фельдшер не отказался. Выпив рюмок шесть, он окончательно заврался и стал рассказывать, что такое холера.
– Холера – это невидимые мухи. Они летают в воздухе и залетают в человека через все его поры. Залезши туда, они начинают мучить и производят рвоту. Мухи эти зеленого цвета с красными головками и на вкус отзываются медью.
– А говорят, подсыпают в пищу? – возразил хозяин.
– Пустяки. Подсыпка эта была в первую и во вторую холеру, а теперь не в моде. Теперь муха. И так эта муха живуща, что ежели ее в кипятке варить, то и то жива останется.
Закусив и выпив вволю, фельдшер начал прощаться. Хозяин вручил ему три рубля, но он потребовал еще пять на материал для капель.
– Ну, теперь на Васильевский остров к одному генералу поеду, – говорил он, покачиваясь, – зуб ему вырвать надо и живот поправить, так как он упал с лошади и стряхнул его.
Женская половина семейства Коромыслова высунулась из окон и смотрела, как фельдшер садился на извозчика. Он посмотрел вверх, сделал им ручкой и крикнул:
– Главное дело, наблюдайте, чтоб носы у ребят были мокрые.
– Будем, будем, – отвечали из окон.
Извозчик тронул лошадь.
Тяжкий грех
Рассказ
Мрачный, как туча, пришел часу во втором дня в свою лавку купец Логин Савельич Оглотков.
«Зверь зверем! Сейчас нас ругать будет!» – подумали про него приказчики, так как в этот день торговали плохо и в лавке, как на беду, не было в это время ни одного покупателя. Но хозяин молчал, сверх чаяния даже и в лавочную книгу не взглянул, а прямо направился в верхнюю лавку. «Или пьян, или какую-нибудь каверзу задумал сделать», – решили они про него и с недоумением прислушивались к его тяжеловесным шагам и глубоким вздохам, раздававшимся в верхней лавке.
Через четверть часа хозяин заглянул вниз и, обращаясь к «молодцам», сказал:
– Дошлите парнишку к соседу Степану Потапычу. Пусть сейчас ко мне придет. По очень-де нужному делу…
Приказчики ревностно встрепенулись и чуть не взашей погнали за соседом лавочного мальчика. Степан Потапыч не заставил себя долго ждать и через несколько минут уже подымался по лестнице в верхнюю лавку. Оглотков встретил его со скрещенными на груди руками и с поникшей головой.
– Степан Потапыч, друг ты мне или нет? – спросил он.
– Еще спрашивать! Что случилось? В чем дело? Только ежели насчет денег, так денег у меня нет, потому сейчас только по векселю три с половиной екатерины уплатил.
– Что деньги! Не в деньгах дело! Садись.
Купцы сели.
– С измалетства, еще, можно сказать, мальчишками, мы с тобой вместе росли, – начал Оглотков, – каверз друг другу не делали, издевки не творили… Так ведь?..
– Так! Это точно…
– Помнишь, когда ты банкрутиться задумал, так я и товар твой от кредиторов припрятал, а потом, когда дело на сделку пошло, все в целости возвратил и ни единой капли не стяжал. Помнишь?
– Помню и завсегда благодарю… Это точно, в несчастье помог. В чем же дело-то?
Оглотков развел руками и со вздохом произнес:
– А теперь, друг любезный, я сам впал в несчастие!..
– Это ничего. Коли с умом дело повести, так может и счастие выйти. Сколько должен…
– Друг, ты все насчет банкротства, но не в этом дело. У меня совсем другое несчастие. Помоги советом… Как тут быть? Ум хорошо, а два лучше… Ужасное несчастие! И не думал, и не гадал…
– Говори, говори!