– Господин Хуфу, мой отец, – незнакомка тоже сделала серьёзное лицо, но её карие глаза продолжали смеяться. – Господин Хуфу сейчас выйдет.

В глазах Эли потемнело.

«Это что же получается: Хуфу, мой начальник – тот самый влиятельный покровитель расхитителей гробниц?!»

– Иду, иду! – раздалось из коридора.

Грузно покачивая животом, свисающим над цветастой набедренной повязкой, к ним вышел среднего роста мужчина с маленькими глазками, широкими ноздрями и толстыми губами. Эли сразу же признал в нём того толстяка, над которым он и его товарищи потешались в городе, едва завидев. Передразнивая его походку вразвалку, простецкое выражение круглого лица, Эли и предположить не мог, что тот спустя время станет его начальником.

«Бедная девчонка! Если бы она знала – чем занимается её отец!»

От волнения в горле у Эли запершило. Судорожно вздохнув, он закашлялся, не в силах остановиться.

– Нати, девочка моя, принеси вино, юноше надо промочить горло, – Хуфу легонько похлопал ладонью по спине Эли. И тот учуял запах перегара.

«Нати, какое у неё красивое имя! – сквозь кашель украдкой наблюдал Эли за лёгкими движениями девушки. Как она, быстро перебирая своими маленьким ступнями по утрамбованному глиняному полу, спешит, наверное, в погребок. – Ради меня она спешит!»

– Благодарю тебя, – надсаженным голосом промолвил Эли, возвращая кружку девушке. Он старательно отводил от её лица взгляд, чтобы не выдать своих чувств.

– Что тебя, юноша, привело в мой дом? – сцепив пальцы коротких рук на животе и слегка пошатываясь, уставился на него хозяин имения.

– Господин Саба назначил меня в помощники к тебе, господин Хуфу.

– Агаа-а, вот значит какой ты есть, мой помощник! – обрадовался толстяк, положил пухлую ладонь ему на плечо. – Саба нахваливал тебя. Если память мне не изменяет, тебя зовут – Мшэт?

– Да, господин Хуфу, всё верно.

– Хорош! Нати, дочка моя, это сын Потифара, – начальник не сводил с него глаз.

Поймав на себе заинтересованный взгляд дочери Хуфу, Эли почувствовал, как жар разрастается в его груди и краской смущения заливает ему лицо.

«Неужели, я ей не безразличен?!»

– Натимут, проводи гостя в дом, налей нам…

Эли лежал на тахте на открытой террасе второго этажа, сложив руки под головой, мысленно вновь и вновь возвращался он в имение Хуфу. Звёзды большие и маленькие, белёсые и отсвечивающие всеми цветами радуги, плыли по чёрному небосклону.

«Будь я великаном, собрал бы самые красивые звёзды, что есть там, в таинственном царстве бога Амона-Ра, подарил бы Нати! – мечтал юноша. – Как так получилось, что я раньше не повстречал Натимут? Живём-то мы недалеко друг от друга, всего в двух кварталах. Натимут! Нати! Какое красивое имя у неё! – И тут Эли нахмурился. – Но как мне теперь преследовать Хуфу, зная, что на нежные плечи Нати ляжет печать позора! Это всё из-за Цафната! Как я его ненавижу, этого тощего расхитителя гробниц!» – Эли вскочил на ноги и невидяще уставился перед собой.

Звёзды по-прежнему плыли по чёрному небосклону. Но Эли уже не радовали ни звёзды, ни влекущий взгляд Нати. В его душа клокотала бессильная злоба: на Хуфу, на Цафната, на себя за то, что не может отомстить за Махли, не навредив при этом Натимут.

«Ничего, – постарался успокоить себя Эли. – я что-либо придумаю. Вот увидишь, Нати, мы ещё будем счастливы с тобой! Ты и я!»

Глава 4

Две недели прошло с тех пор, как Эли приступил к выполнению своих обязанностей в должности помощника начальника архивом. Для него, с левой стороны от столика начальника, поставили точно такой-же – из тёмного дерева с ножками в виде бычьих ног. У юноши был свой набор красок и тростниковых палочек, кружка с водой. Единственно, чего не разрешил Хуфу, так это – иметь свою лампу. Из-за риска устроить пожар в помещении, полном свитков, они пользовались одним светочем на двоих.

Помещение заново отштукатурили. Вместе со старой штукатуркой рабочие уничтожили и картину безвестного художника, так понравившуюся Эли. Но он совсем не расстроился. У него теперь голова была забита одним – скорей бы наступил полдень.

Юноша украдкой от Хуфу наблюдал за полосой света, что проникал в архив через узкую щель у него над головой, как только она доходили до угла слева от двери, радостно объявлял об окончании рабочего дня и под понимающую улыбку начальника бежал на свидание с Натимут.

Да-да! Эли на следующий-же день их знакомства признался девушке в своих чувствах! И, о чудо! Девушка не отвергла его.

Обычно они проводили время на берегу протоки. Взявшись за руки, бродили под финиковыми пальмами, слушали пение птиц, любовались ибисами, охотящихся за лягушками на мелководье. Эли знал множество сказок и песен, а если чего не знал, то придумывал на ходу.

Время для влюблённых летело быстрее выпущенной стрелы. Когда тени становились длиннее, а ветер с севера приносил прохладу, Эли провожал Натимут до дома.