— Я тебе новый куплю, — Виктор прячет руки в карманы пиджака и щурится на маму. — Тише.

— Она же девочка наивная, — мама делает еще один шаг к Виктору. — Поверила тебе.

— Ма, — растираю в пальцах переносицу, — он мне ничего не обещал.

— А ты из нее шлюху решил сделать? — мама наносит звонкую пощечину Виктору, и я прижимаю ладонь ко рту. — Негодяй! Прочь из моего дома!

— Без Киры я никуда не уйду, — цедит сквозь зубы Виктор, не шелохнувшись под ладонью.

— Из моего дома она выйдет только замуж! — повышает мама голос. — Я не позволю ей тратить свои лучшие годы на эгоистичного мудака.

Я распахиваю ресницы. Мама никогда не позволяла ругаться подобными грязными словами.

— То есть вы считаете, мне стоит взять малознакомую девицу замуж? — Виктор вскидывает бровь.

— Как в нее тыкаться, так она не малознакомая девица, — цедит сквозь зубы мама, — а как ответственность нести, так мы в кусты?

Я сажусь на кровать и прячу лицо в ладонях. Виктор смеется и уворачивается от новой злой пощечины.

— Так, руки держим при себе.

— Да я тебя за свою дочь на части порву! Кобелина! У тебя баб других мало?! Решил на мою Кирюшу наскочить и жизнь ей испортить?

— Ма.

— А ты, дуреха мелкая, — разочарованно обращается ко мне, — на что рассчитываешь? Ну, снимет он тебе квартиру, цацками закидает, телефонами дорогими и что дальше? Выкинет, когда новую куклу найдет.

— Вероятно, так и будет, — поднимаю усталый взгляд. — Ма, сбавь обороты. Мне и так тошно.

— Не пущу! Только через мой труп! Я тебе не позволю загубить свою молодость и красоту на беспринципного морального урода! И отец из него будет отвратительный, поэтому ребенка мы сами воспитаем, — скрещивает руки на груди, и понимаю, что мама тоже уже представила, как заплетает внучке косички. — Алиментов, — она зыркает на удивленного Виктора, — нам не надо. Ничего от тебя, негодяй, не надо.

Виктор переводит обескураженный взгляд с мамы на меня, и хохочет.

— Харе Кришна, — в прихожую вваливается Игорь и кивает маме, — Харе.

— А это еще кто? — возмущенно охает она, смеривая его недовольным взглядом.

— Игорь, — сдавленно отвечает Виктор, усмиряя в себе новый приступ смеха. — Мой водитель.

— Харе Кришна, — повторяет Игорь, приветствуя маму, и почему-то краснеет.

— Так, я не понял, — Виктор вопросительно изгибает бровь.

— Харе Кришна, — с придыханием говорит Игорь, подплывает к маме, берет ее за ручку и целует пальчики, не отрывая взора от ее бледного лица. — Харе Кришна.

Мы с Виктором переглядываемся, и я уточняю:

— Он выразил свое восхищение и невероятно очарован?

Игорь кивает, и щек мамы касается румянец смущения.

— Харе Кришна, — тихо отвечает она.

Мы опять с Виктором недоуменно переглядываемся. Мама рядом с плечистым и широким Игорем — хрупкая и маленькая, но очень злая.

— Ваш босс, — шепчет мама, вскинув голову, — мерзавец.

— Харе Кришна, — едва слышно соглашается Игорь.

Глаза Виктора вот-вот выпадут из глазниц на пол, а Игорь берет маму под ручку и уводит на кухню. Она жалуется ему, будто ждет, что он как-то приструнит “негодяя, что удумал ее девочку украсть”.

— Что это было? — Виктор заходит в комнату и прикрывает за собой дверь.

— Кришнаиты бы ответили, что Великий Отец одарил своих детей светом и наполнил их сердца любовью, — глухо отвечаю я и пропускаю волосы сквозь пальцы, массируя голову.

— Ты слишком много знаешь о кришнаитах, Кира, — Виктор подходит к стеллажу с моими кубками и медалями и внимательно их оглядывает. — Мне стоит беспокоиться?

— Слушай, — вздыхаю я, — давай мы остановимся здесь и сейчас.

Виктор оборачивается через плечо.

— Какая-то фигня получается, — я вытягиваю ноги и пальцами перебираю. — Я не смогу быть твоей содержанкой. Склад характера не тот. И, — поднимаю взгляд, — если я планировала бунтовать против мамы, то не так. Гадко, Виктор.

— Тебе разве было со мной плохо?

— Теперь будет плохо, — слабо улыбаюсь я. — Я лучше буду маменькиной дочкой, чем любовницей богатого мужчины. Пусть мне мама звонит и спрашивает пообедала ли я, чем ты с приказом незамедлительно явиться и ноги раздвинуть.

— Твоя прелестная головка забита всяким мусором, — холодно улыбается Виктор.

— Да, — встаю и подхожу к нему вплотную. Поправляю галстук, приглаживаю лацканы пиджака и всматриваюсь в зеленые и сердитые глаза, — но именно это тебе и нравится во мне. Ты ведь вышвырнешь меня из своей жизни, как только я лишусь этой наивности и приму правила твоей игры. Когда соглашусь, что любовь и близость можно задорого купить.