На руках Константин держал Катеньку. Или не Катеньку? Настя напряжённо всматривалась в облик своей младшей сестры. Почему у нее волосы не рыжие, а цвета схваченной морозом рябины? Почему кожа так потемнела, из белоснежной стала песчаного оттенка? А что у Катеньки такое в руках — бежевое с багряными прожилками?

Оборотни покинули обитель русалок, и ливень прекратился. В прихожей осталась только компания, жавшаяся под навесом, Лиза и бесчувственный волк.

— Ой, кажется, одного все-таки задели, — расстроилась Соня.

— Это не мы, — глухо возразила Настя, которая наконец-то поняла случившееся. — Это Катенька взяла его жизнь и создала новую Жемчужину. Поэтому и непогода была. Почти как у меня.

Славка аккуратно обнял Настю, а та уткнулась лбом ему в плечо и разрыдалась. Слишком сильны были свои воспоминания о превращении в кикимору.

— Получается, Катя теперь кикимора, как Настя? — растерянно спросила Гаяна. Никто ей не ответил, да и не нужно было.

Мёртвый оборотень лежал посреди прихожей и не давал покоя. Соня предложила его накрыть и остальные облегченно вздохнули. Пока размышляли, где взять подходящее по размеру покрывало, а подошло бы совсем не каждое, так как волк был размером с молодого телёнка, — совсем упустили Лизу из виду. Казалось, что русалка еле дышит и вреда от неё не будет. Никто и следить за ней и не думал.

Гаяна вспомнила, что большой плед есть в кладовке рядом с кухней, где хранились вещи для пикников. Вся толпа бросилась за вожделенным куском ткани, когда шестым или даже седьмым чувством Гаяна ощутила дискомфорт. Девушка обернулась и увидела бледного Анатолия и повисшую на нем Лизу. Анатолий даже не пытался оторвать от себя русалку — он медленно, как в фильме ужасов, заваливался на пол.

— Она его выпить пытается! — опомнилась Настя и попыталась оторвать Лизу. — Да что вы все стоите?! Помогайте. Она его энергию пьёт, чтобы кикиморой стать.

С помощью Славки удалось разделить Лизу и Анатолия, но результатов это не принесло. Несмотря на расстояние в несколько метров, русалка продолжала тянуть жизненную силу человека.

Гаяна упала на колени рядом с любимым:

— Толь, пожалуйста, давай. Ну проснись! Не надо. Не уходи.

Остальные оттаскивали визжащую Лизу в сторону библиотеки, надеясь разорвать связь русалки с Анатолием.

— Не получается! — выкрикнула Настя. — Она крепко в него впилась.

В прихожей снова загромыхало. Начиналось превращение русалки в кикимору, уже второе за этот день. Гаяна закрыла глаза. Только-только она поняла, что такое счастье, и вот, оно уже ускользает сквозь пальцы. Видно, счастье — не для неё. И рисовать она больше не будет. Пастель с Жар-Птицей станет последней работой, но какой же прекрасной. Гаяна представила огненную девочку с распахнутыми полупрозрачными крыльями. Пламя струилось по пёрышкам, водопадом ниспадало до загорелых ног Жар-Птицы, жило и дышало, согревало кожу. Даже сейчас в мыслях было горячо от волшебного огня.

— Гаяна, у тебя крылья, — прошептал Анатолий. Он открыл глаза и смотрел снизу на свою девушку. — Ты похожа на греческую богиню. Такая красивая.

Гаяна скосила глаза и увидела крылья. Огненные и мощные, как у Жар-Птицы. Этими крыльями девушка накрыла Анатолия, и лопнула некая струна, натянутая между Лизой и её жертвой. Последний раз сверкнуло над головой, и всё исчезло. Обитель русалок вернулась в обычное состояние.

— Магия пламени земли проснулась, — прошептала Соня. — Но как, Гаяна?

— Кажется, это подарок. Не могу сказать от кого. — Гаяна несмело потрогала крыло. — Не жжётся. Зато тёплое.

— Очень своевременный подарок, — оценил Славка. — А теперь давайте решать, что с Лизой делать будем. Пока пусть в библиотеке посидит, но долго там не продержишь. Однако, в голову ничего дельного не приходило.

Постепенно все разошлись, как бывает после шумной и дурной вечерники. Соня сослалась на срочные дела в Нави, требующие её непременного присутствия. Славка обнял сестру и обещал, что они справятся самостоятельно и нет причин задерживаться. Выглядела Соня донельзя уставшей. Сказывалась битва с оборотнями и создание защитного навеса, да и само пребывание в Яви постоянно тянуло из девушки силы. После ухода Сони портал свернулся в белую точку и со свистом осыпался меловой крошкой.

Анатолий увёл Гаяну домой. Точнее сказать, Гаяна увела своего жениха. Анатолий бодрился, но бледное до синевы лицо выдавало истинное состояние парня.

Настя с облегчением выдохнула, когда в обители остались только они вдвоём со Славкой. Весь следующий час они посвятили уборке. Не то чтобы оба были приверженцами чистоты, но монотонные несложные действия успокаивали нервную систему и помогали очистить голову от тревожных мыслей.

Настя остановилась только тогда, когда пол заблестел первозданной чистотой, а мебель заняла свои места. Оставалась всего одна неубранная комната — библиотека. Идти туда не хотелось, но и бесконечно откладывать было нельзя. Пока Лиза вела себя тихо, что удивительно.

— Ну что, заходим? — уточнил Славка.

— Давай!

Ключ провернулся в замке два раза, поцарапанная дверь отворилась внутрь, демонстрируя пустую комнату с распахнутыми настежь окнами. Настя мотнула головой и шепнула одними губами:

— Проверь за дверью.

— Никого, — ответил Славка и прыгнул к ближайшему окну. — Она, походу, улетела.

— Не может быть. У неё сил почти нет. Если их на полёт потратить, то на жизнь уже не хватит.

— Ну значит хватило. — Славка хлопнул себя по лбу и рухнул на стул. — Я и забыл совсем, что русалки такое могут.