Захар берет меня за руку и начинает перевязывать кисть бинтом.

– Что ты делаешь?
– дергаюсь.
– Зачем?

– Первый урок.

– Урок?
– поражаюсь.
– Какой ещё урок?

Он справляется так быстро, что я дар речи теряю, изумленно смотрю на светлые полосы, которые стремительно оплетают запястье.

– Времени мало, - говорит Захар и, обвязав вторую руку, подводит меня к самой ближайшей боксерской груше.
– Бей.

– Что?
– судорожно сглатываю.
– А перчатки?

– Там у тебя не будет перчаток, - ровно заявляет парень, вынуждая мое сердце заледенеть.

Где - там? О чем он вообще?

– Бей, - мрачно приказывает Захар и, помедлив, как будто смягчается.
– Мы можем пообщаться потом. Я отвечу на твои вопросы.

Черт. От такого поворота становится ещё страшнее, морозный иней расползается под кожей. Насколько все плохо, если Захар соглашается на откровенный разговор?

Я врезаю по груше скорее с перепуга, вымещаю стресс, накопившийся за день. Тренировочный агрегат практически не двигается с места.

Ну супер. Почему я не удивлена?

– Представь, что это я, - советует Захар.

Напрягаюсь. Резко оборачиваюсь и обжигаюсь о пылающий взгляд. Мелкая дрожь пробегает по телу.

– Так может сразу тебя стукнуть?
– хмуро сдвигаю брови.

– Рано.

– Ты готов побороться со мной, но позже?
– уточняю, не в силах поверить, что он и правда позволит мне подобные вольности.

– Бей, - произносит, окатывая льдом.
– Я хочу оценить твой потенциал.

– Я быстро учусь.

Разворачиваюсь, разминаю руки. И обрушиваю на грушу серию коротких ударов. Смазанных. Слабых. Бессмысленных.

Позорище. И почему в кино это выглядит так легко? В основном там дерутся здоровенные мужики, но и женщин я помню. Некоторые девчонки мастерски отправляли в нокаут врагов, укладывали тех на обе лопатки. На экране.

Сейчас Захар поймёт, что зря меня сюда привёл и откажется от дурацкой затеи.

– Теперь покажи ноги в деле, - без чувств бросает парень.

Я снова смотрю на него и гневно поджимаю губы. По его равнодушному лицу нельзя понять, какие мысли проносятся в голове. Он выглядит спокойным и сосредоточенным, точно и правда оценивает мои способности, не позволяя эмоциям вмешиваться в этот процесс.

– Бей ногой, - заявляет с нажимом.

 Какой?
– выдаю не самый разумный вопрос.

– Левой. Или правой. Можешь ударить двумя одновременно, если получится. Мне наплевать. Только не тормози. Ну. Что застыла?

Придурок.

Я вкладываю всю ярость в избиение груши, воображая на месте этой штуковины Захара. Бью, как придётся, раздраженно пинаю ногами. Прикладываю всю силу и двигаю коленом, не ожидая отдачи.

В следующую секунду взвываю от боли и хватаюсь за ушибленную ногу, невольно постанываю.

– Я ногу сломала, - выпаливаю.

– Нет, - говорит Захар, но все же подходит ко мне, встаёт на колени и ощупывает со знанием дела.
– Просто дурь на свободу выпустила.

Пробую пнуть его. Хоть как-то лягнуть. Но парень уворачивается и заваливает меня на мат, мигом оказывается сверху, нависает надо мной с коварной ухмылкой.

– Паршивый из тебя учитель!
– бросаю гневно.

– Согласен, - опаляет горячим дыханием.
– Только это не помешает тебе стать моей лучшей ученицей.

– Многих девушек ты научил самообороне?

– Ты первая, - криво усмехается Захар. – И единственная.

Теперь понятно. Других девчонок он не обучал, а раз конкуренции нет, то я стану «лучшей». Если бы и при выдаче титула «лучшего студента» был такой же подход. Сдать тест в одиночестве. Победить просто потому что соперники не пришли.

Нет. Это идиотизм. Я хочу быть «лучшей» по-честному.

– Хватит, - извиваюсь под ним. – Слезь с меня и покажи, как правильно наносить удары.

– Пройдемся по теории, - хрипло бросает Захар.

Он жестко фиксирует мои руки, сдавив запястья. Раздвигает бедра мощными ногами, мешая извернуться и двинуть ему коленом в пах.

– Это больше смахивает на практику, - цежу сквозь зубы, уперто продолжаю дергаться, но не могу освободиться из железной хватки.

– Тебя держат за руки и за ноги, - буравит меня тяжелым взглядом. – Как будешь действовать?

– Головой ударю!

Пробую привести угрозу в действие, реально хочу боднуть этого самодовольного ублюдка, но он легко уклоняется, и я лишь ласкаю его лицо волосами.