Щеки горят. От смущения и от возмущения. Но я стараюсь справиться со всем побыстрее. Резво растираю парня мочалкой, пытаюсь не касаться его пылающей кожи, однако это практически невозможно. Пальцы соскальзывают.

– Признайся, - шепот Захара проносится обжигающей волной. – Тебе до одури нравится трогать меня.

– Пошел ты к черту!

Я швыряю мочалку в лицо Захара, но он ловко перехватывает предмет налету и хохочет, явно забавляясь моей реакцией.

– Я знаю места покруче, - говорит парень.

И в следующую секунду притягивает меня вплотную к себе. Поскольку я бешено брыкаюсь и лягаюсь ногами, получается извернуться, даже вырваться, но такое счастье длится недолго.

– Придурок, - шиплю, когда Захар прижимает меня спиной к своему каменному животу, после буквально выплевываю: – Маньяк.

– Только с тобой.

– Чего? – цежу возмущенно.

– Ты сама виновата.

Нет, он точно издевается надо мной. Даже не знаю, что раздражает сильнее: его до жути ровный голос или прикосновения, обжигающие кожу до колючих мурашек.

– Ты делаешь из меня идиота, - продолжает парень. – Заводишь одним взглядом. Как по щелчку. Дико возбуждаешь своим поведением. Бесячая, но притягиваешь так, что башка совсем отрубается.

– Да я ничего не делаю, - бормочу. – Пусти.

Вырываюсь изо всех сил, а потом застываю, осознав, что невольно потираюсь голой попой об огромный раскаленный орган.

– Делаешь, - твердо произносит Захар. – Пахнешь вкусно. Ходишь и манишь. Глаза округляешь, когда удивляешься. Реально улетно выглядит. Ну как будто я уже тебя на член насадил. Даже тянет больше болтать, чтобы ловить кайф от твоего шока.

Отлично. Больше никаких эмоций не должно отражаться на моем лице.

Но черт возьми, как добиться холодности, если меня разрывает на части от возмущения? Наглый ублюдок. Совсем обалдел.

– Мышь, - обдает жарким дыханием мой затылок. – Почему такая пугливая?

– Не смей называть меня так!

– Мышь-малыш, - говорит нараспев. – Разве плохо?

Я обязана прямо сейчас придумать ему дебильную кличку. Лихорадочно перебираю варианты, вспоминаю, как обзывали друг друга ребята в моей школе. Ничего не подходит.

Хм, может надо просто обидно зарифмовать его имя?

– Захар… - тяну и понимаю, что снова не нахожу подходящее слово, в итоге бросаю первое пришедшее на ум и пытаюсь придать ему яд насмешливым тоном: - Сахар. Сахарочек. Когда ты поймешь, что меня от тебя воротит?

Он должен разозлиться. Надеюсь. Хм, если это хоть немного заденет парня, то я от него потом не отстану, доведу до безумия этим дурацким прозвищем.

– Ты же любишь сладкое, - шепчет на ухо Захар. – Разрешаю и меня попробовать. Облизать.

– Уж лучше укусить, пережевать и выплюнуть, - заявляю, ощущая, как яростная дрожь завладевает телом.

– А вдруг понравится? Вдруг захочется глотать?

Разговор идет куда-то не туда. В каждой фразе парня мне чудится извращенный подтекст, но разбираться в догадках я не намерена.

– Сам глотай. И завязывай меня лапать.

– Я только вошёл во вкус.

Массивные ладони опускаются на мою грудь, вырывая протестующий возглас из горла. Горячие пальцы стремительно движутся вниз, и я понимаю, что не могу их остановить. Захар растирает ароматный гель для душа по моему телу, обдаёт живот огненной лаской.

Когда он успел дотянуться до тюбика? Как...

Я вскрикиваю. Все разумные мысли гаснут. Паника колотит, сотрясает каждую клетку.

Захар трогает меня между ног. Накрывает чувствительную плоть пальцами и грубо толкается внутрь, вызывая болезненную судорогу.

– Отвали от меня.

Я задыхаюсь. Встаю на кончики пальцев, только бы соскочить, вырваться из ловушки. Нервно дергаюсь и обжигаюсь о громадный орган, упирающийся между моими ягодицами.

– Тише, малышка, расслабься.

Я открываю рот, но не могу ничего сказать. Жадно хватаю воздух. Рефлекторно содрогаюсь. Меня бросает из холода в жар и обратно. Чувства оглушают.

Захар резко меняет тактику. Теперь его пальцы движутся иначе, и мне такой поворот совсем не нравится. Черт, это слишком приятно.