– Иногда, - заявляет хмуро, медлит и прибавляет: - Я получил кулон на первом курсе. Потом должен был пройти через последнее испытание, но отказался.

– Это допускается? – удивляюсь. – То есть неужели можно просто взять и отказаться?

– Нет, - криво усмехается. – За такие выверты принято жестоко наказывать. Если взялся, должен идти до конца.

– Почему для тебя сделали исключение?

– Они хотят, чтобы я сам к ним пришел и принял все их гребаные правила, - в его глазах вспыхивают гневные искры. – Ждут, когда я завершу обряд вступления.

– А что тебе нужно сделать?

Кровь леденеет, стоит лишь подумать о том, насколько чудовищным должно быть испытание, чтобы Захар отказался его проходить. Может, надо убить кого-то? Принести в жертву?

– Испытания меняются.

По выразительному тону парня я понимаю, что задаю слишком много вопросов, но остановиться не могу. Он сам пообещал разговор, поэтому я обязана использовать шанс на полную катушку. Вряд ли мне снова выпадет такая возможность.

– Я хочу понять, что здесь происходит, - судорожно выдыхаю. – Только ты и способен объяснить. Я недавно разобралась с официальными правилами, а тут подъехал ваш тайный кодекс. И кстати, я впервые слышу про «Ангелов Ада», никто из студентов о них не упоминал.

– Это запретная тема.

– Но все о них знают, - хмуро сдвигаю брови. – И про кодекс тоже.

– Название общества могут произносить только члены клуба, - заявляет Захар. – Ни от ректора, ни от преподов ты такого не услышишь.

– Хорошо, - киваю. – И чем они заняты? Туда входят все магистры?

Парень мрачнеет, а потом вдруг усмехается, скалит зубы, не сдерживая веселье. Явно забавляется, наблюдая за моим напором.

– Что? – сердито складываю руки на груди. – Это наш самый долгий разговор за всю историю отношений. Знаковый момент. Надо запомнить дату и отмечать.

Я осекаюсь, закусив нижнюю губу. Отношения. Могу ли я называть так то, что происходит между нами?

– Обычно туда берут только после третьего курса, - говорит Захар. – Хотя бывали исключения. Не каждый магистр входит в клуб. Я не стану грузить тебя правилами. Полный свод изучают только члены общества. Надо запомнить главное – здесь все решают «Ангелы Ада». Верхушка универа сильно ослабела и сдала позиции. Теперь они просто ширма для реальных рулевых. Без их одобрения ничего не будет.

– То, что случилось с Ариной, - запинаюсь. – То, что ее…

Я ловлю себя на том, что не могу произнести слово «изнасиловали» вслух.

– Да, - холодно подтверждает Захар. – Без «ангелов» не обошлось.

– Ангелы? – морщусь. – Да они просто ублюдки.

– Богатые ублюдки, - мрачно бросает он. – Влиятельные. У них огромная поддержка что среди студентов, что среди попечителей, ведь многие из спонсоров и есть их родня.

– Ужас, - заявляю сдавленно. – Выходит, сначала они боролись против жестких правил, а потом сами установили другие порядки, еще и похлеще. Сменилось несколько поколений и все перевернулось.

– На каждый удар найдется ответ, - чеканит Захар.

– Ты готовишь переворот? – роняю чуть слышно.

– Я готовлюсь вступить в клуб, - обдает холодом. – Это условие, которое я должен принять, чтобы опять надеть на тебя кулон.

– А ты не можешь надеть его сейчас? – едва двигаю губами. – Я скажу, что цепочка порвалась, кулон был утерян по случайности.

Захар выгибает бровь, и я замолкаю, осознав, какую чушь сейчас несу. Никто не станет меня слушать. Я подставила парня по полной и заодно сама оказалась под ударом.

«Ангелы» давно хотели заполучить Захара в свои ряды, давали ему время, ждали добровольного согласия, а теперь я подарила им идеальный рычаг влияния.

– Почему ты отказался от испытания в прошлый раз? – горло сдавливает раскаленный свинцовый обруч. – Что нужно было сделать?

Захар молчит. По его взгляду я четко осознаю, ответа не последует. У всякой откровенности есть границы.

– А теперь? – не сдаюсь. – Через что тебе придется пройти? Пожалуйста, расскажи мне. Я должна понять.

– Наплевать, - усмехается и берет меня за руку, сжимает мои дрожащие пальцы в своей обжигающе горячей ладони. – Я тебя в обиду не дам.

Захар дышит тяжело и рвано. Такое чувство, будто только завершил изнурительную тренировку. Он подается вперед и утыкается лбом в мой лоб. Делает глубокий вдох. Опять нюхает мои волосы?

Нервное покалывание разливается по всему телу. Мелкая дрожь сотрясает изнутри, мешая сосредоточиться.