Иннокентий снова приоткрыл рот от удивления, прокручивая в голове воспоминания о том, упоминал ли он при этой милой леди о жене… Возможно, он и обмолвился, когда спорил с Семенычем.

«Но откуда она знает про кисти? И что за особый блеск в ее глазах? Видимо, причудилось».

– Послушайте… Я вижу, что вы талантливый художник и хочу предложить вам отличный шанс, – продолжала дама. – Вы сможете выставить свою картину на аукцион. Мой друг – коллекционер. Он поможет вам выручить за ваше творение куда больше ста девяноста пяти тысяч.

– Насколько больше? – опешил Иннокентий.

– Много больше. Вы сможете отвезти жену к морю, а может, даже и за океан. Что скажете?

– Как вас зовут, о нимфа, приносящая столь чудные вести? – пробормотал Иннокентий, полностью растворившись в сладких словах собеседницы.

– Меня зовут Марго, – протянула руку дама. – Рада знакомству!

– Меня… Э-эм… Иннокентий Федорович, – он легонько прикоснулся пальцами к её ладони, опасаясь, что перед ним мираж.

– Иннокентий, мне очень приятно. – Незнакомка легко пожала руку художника. – Единственным условием будет сопровождение одной особы на этом аукционе. И я попрошу вас остаться сегодня у меня в гостях. Я подберу вам подходящую одежду и познакомлю с тем самым другом-коллекционером. Думаю, что ваша жена отпустит вас, если вы ей все объясните. Я уверена.

– Я согласен! – не раздумывая, ответил Иннокентий. – Жена домой все равно не пустит без хороших новостей. Поехали! Только в магазин забежим. Хочу кое-что прикупить для настроения. – Старик аккуратно упаковал картину, закрепил на тележке, ещё раз поправил оставшиеся на голове волосы и с гордостью на лице зашагал к выходу вместе с новой знакомой.

«Удачный день, – думал он. – Везение на моей стороне!»

«Добрый вечер, дорогие слушатели! На календаре двадцать шестое июня, а часы показывают ровно шесть вечера. Мы рады приветствовать вас на волнах радио «Заря». С вами Антон Часов, а тема нашего сегодняшнего эфира «Везет, так везет». Звоните к нам на радио и делитесь историями, в которых удача оказалась на вашей стороне. Ну, а сейчас мы с вами послушаем отличную композицию молодой, но уже всем нам известной исполнительницы Юлии Чичериной, под названием "Жара"…»

Выползая из-под прохладной простыни с подушкой в руке, Варя ногой скинула с табуретки радиоприемник, настроенный на включение ровно в шесть вечера, и перевалилась на бок, потирая глаза. Сонная сорока, все это время сидевшая рядом на полу, подпрыгнула от испуга и приземлилась обратно, издав короткое, но возмущенное «Каррр».

Варя откинула простынь и села на край потрёпанного матраса. За окном еще было светло, и в комнатке на чердаке, в которой она жила, стояла духота. Бетонные стены спасали от изнуряющей жары, но солнце все равно проникало внутрь. Варвара развешивала найденные на улице тряпки вдоль небольших окошек так, чтобы палящие лучи задерживались, а воздух легко циркулировал, охлаждая и насыщая кислородом помещение. Это хоть и немного, но помогало.

Вместе с Варей на чердаке жила парочка дворников непонятной среднеазиатской национальности, которых она могла наблюдать исключительно спящими после тяжелого трудового дня, и один бездомный господин, ранее заслуженный учитель русского языка и литературы. Но единственным, по-настоящему близким существом была та самая сорока по имени Вася – верный друг и помощник.

Варвара подобрала Васю ещё птенцом, когда тот выпал из гнезда и был в шаге от растерзания дворовыми кошками. Птенец довольно быстро вырос, встал на крыло, и тогда выяснилось, что он на редкость умён. Как и каждая уважающая себя сорока, Вася обожал различные блестяшки и время от времени таскал всякий хлам в виде медных проволок или гвоздей, складывая их в коробочку, которую бездомный господин – или просто дядя Петя – поставил на подоконник специально для пернатого. Иногда Вася притаскивал порванные цепочки и золотые серьги, которым еще ни разу не находилась подходящая пара. Варя хвалила птицу за находки и угощала остатками хлебных крошек или кусочками печенья. Вот и сегодня она первым делом проверила коробочку, в которой лежали порядком поднадоевшие куски проволоки и связка блестящих ключей.

– Ого, Васька, да ты делаешь успехи! Дядь Петь, глянь какую тяжелую связку ключей притащил этот малыш, – радовалась Варя, размахивая ключами перед лицом спящего, некогда заслуженного учителя, ныне не отличимого от обыкновенного бомжа.

– Сорока вороне дивуется, а обе на улице ночуют, – проворчал старик, отмахиваясь. – Ну-ка, дай посплю. Иди отсель, иди…

– Сам ты иди! С тобой невозможно разговаривать, – фыркнула Варя.

Варвара, все это время щеголявшая в длинной серой футболке, подошла к тазу с водой, умылась, переоделась в любимые черные, выгоревшие на солнце, джинсы и майку с надписью «Never give up». Закинув за спину рюкзак, она спустилась по лестнице к подъезду и громко позвала сороку по имени. Тот, кружа, слетел и уселся Варе на кепку. «Тук-тук» – постучал он клювиком по козырьку.

– Ну-ка, давай на плечо или, вон, на рюкзак спустись, а то вообще обнаглел! – Вася осторожно спрыгнул на рюкзак ближе к плечу и потерся головой об ярко-рыжие волосы хозяйки. Та хихикнула. – Ну все, все, а то опять запутаешься, как в тот раз… И вообще, соберись, у нас сегодня важный день!

– Карр, – согласился Вася.

Шатаясь по вечерним улицам района, находящегося где-то на окраине города, Варя то и дело заглядывала в окна домов. Она представляла, как за столом собираются семьи, как усталые взрослые помогают детям с уроками, как малышня смотрит на экранах больших телевизоров мультфильмы, как пожилые пары пьют на кухне чай, обсуждая события прошедшего дня.